Похоже, Всевышний разгневался на нас за грехи и обрушил на нас свою кару.

— Всевышний разгневался? — недоверчиво изогнула бровь Светлолика. — Прощение просить тоже вместе со жрецом надобно. Я-то тут каким боком?

Голова потупился. Признаваться в том, что звали дождь в обход родной ведьмы не хотелось. Девица не зря славилась вздорным нравом и вполне могла зловредно заявить «поделом вам, дурачье!» и громко хлопнуть ставнями. С другой стороны, слова складывать гладко мужчина был не мастак. Тут надо бы позвать кого-то поречистее. Но кого? Того же жреца Гонория? Тоже нереально. Старик вряд ли пойдет на поклон к ведьме. Панас издал мученический вздох, зажмурился на всякий случай, как в сортире для пущего сосредоточения мыслей, и выдохнул:

— Так дождь мы не молитвой вызывали, а к Тарасюку ходили за помощью. — Последние слова мужчина выдохнул громким шепотом, придвинувшись ближе, чтобы никто не услышал.

Хотя предосторожность была излишней: парни на поляне и так знали, кто виноват в затяжных осадках, а остальных эти осадки совершенно не интересовали.

— Во как? — Светлолика смерила собеседника оценивающим взглядом, словно всерьез раздумывала, какой бульон из него выйдет, если найти котел такого большого размера, чтобы запихнуть мужчину целиком.

Панас нервно вздрогнул. Инстинкт самосохранения тревожно просигналил ногам, что пора убираться, и быстро, не то не поздоровится. Но титаническим усилием воли голова волю конечностям не дал и остался стоять, словно стойкий оловянный солдатик.

— Так предложите ему избавить вас от напасти, и все дела. От меня-то вы чего хотите? Благословения на поход к односельчанину? Так вы раньше не спрашивали, когда к нему дождь закликать бегали, и сейчас вполне обойдетесь, — констатировала Светлолика и сделала попытку закрыть многострадальный ставень, но не преуспела. Голова коршуном бросился на несчастное плотницкое изделие, крепко вцепился и повис, не давая ведьме закончить разговор, громко хлопнув ставнем.

Раздался оглушительный треск, и Панас так и остался стоять, с ужасом взирая на вырванные с мясом доски, словно держал в руке ядовитую змею, а она извивалась, грозя укусить.

— Скажи мне, голова, — сквозь плотно стиснутые зубы разъяренно прошипела девушка, — какая от тебя польза?

Дорофей воспользовался случаем, легко запрыгнул на подоконник и ехидно добавил, обличительно ткнув в сторону Панаса пушистой лапой:

— А какая с них может быть польза? Никакой. Один только вред.

Панас обиженно засопел.

— Да починю я тебе ставень! Всех дел — пару досок заменить да на петли подвесить.

— Ой, голова, — недоверчиво вздохнула Светлолика. — Дел, может, и немного. Но веры тебе никакой. Ты все время мне что-то обещаешь, но обещанного от тебя и в три года не дождешься.

Мужчина мучительно покраснел. Как ни крути, а лесная отшельница правду говорила, а правда, она ведь иногда хуже острой булавки глаз колет.

— Точно сделаю, ты не сомневайся, — покаянно потупился он. — Ты лучше скажи, что нам с дождем-то делать? К Тарасюку уже ходили, да не знает он. Говорит, ждать надо, пока весь дождь из тучи не выльется, а сколько его там в ентой туче набралось, только леший знает. Не оставь нас без помощи, сделай милость. Ведь урожай погибнет, как зимой жить-то станем? А мы уж тебя отблагодарим…

Светлолика задумалась. Деревенских было жаль. И хоть обидели ее крепко, да нравом она была отходчива — долго злиться не умела. Иногда хренодерчане напоминали ей стадо овец, виденных в благополучных и богатых скотом Гнилушках. Вместе ходят — тишь да благодать у них, а зазевается пастух, упустит, так отобьются от стада несколько баранов и побредут в сторону непонятно зачем. Если пастух не спохватится, так ведь и сгинут в каком- нибудь овраге или на корм волкам угодят. С одной стороны, сельчане сами виноваты — бросить бы их дружно расхлебывать заваренную кашу, чтобы впредь неповадно было заигрывать с силами, которых не понимают. С другой, жаль бедолаг, да и леший просил дождя для леса. А посохнет Безымянный, чем козу кормить станет, что сама есть будет длинной зимой, когда сугробы наметет по самые окна, и вся надежда только на заботливо собранные и заготовленные припасы в погребе останется.

— Ладно, — милостиво кивнула ведьма. — Но ничего не обещаю. Сначала посмотрю на тучу. Да и выспаться мне надо. Так что раньше вечера ничего не выйдет.

— Прям-таки ничего? — Воспрянувший духом голова начинал наглеть прямо на глазах.

— Прям-таки ничего, — твердо отрезала девушка, знавшая, что в таких случаях мягкой быть себе дороже. Сделать, пока сил не накопит, все равно ничего не сможет, только зря промотается. — Тебе, голова, только палец покажи, так ты и руку по локоть отхватить норовишь. Если тебя сроки не устраивают или там гарантии не подходят, так ты возьми лопату, откопай мага и попробуй с ним столковаться. Он мужик ученый, может, что хорошее посоветует.

Пораженный живучестью мага (о страшной смерти которого со слов Сарата забыл и только при упоминании о нем вспомнил), Панас нервно прижал к себе оторванную створку.