– Не-а.

– Хм. – Я ждал объяснений, но Айзек молчал. Он явно что-то скрывал, и, судя по тому, как отводил глаза и хмурился, тайна эта была не слишком хорошей.

Я быстро глянул на то, что происходило у него за спиной. С десяток рибутов бродили по полю и подбирали обломки упавших челноков; кто-то чинил забор. Вчерашний холодок отчасти растаял, но все же рибуты из резервации не испытывали большого желания общаться с новенькими. Со мной, по сути, еще не заговаривал никто, кроме Айзека.

Я снова повернулся к разбитой панели. Наверное, мы пока не привыкли друг к другу – я ведь тоже ни с кем не заговаривал. Подобрав более или менее подходящую кнопку, я попробовал загнать ее в отверстие. Без толку.

– Значит, из Остина, – произнес Айзек, сложив на груди руки. – Хорошее место?

– Нормальное, – пожал я плечами.

Вспоминая об Остине, я видел только родителей, захлопывающих дверь перед моим носом. А слышал только хрип человека, которому вцепился в горло.

Я закрыл глаза и сглотнул подкативший к горлу комок. Отчасти я испытывал облегчение оттого, что воспоминания стали возвращаться ко мне. Это началось прошлой ночью. Они просачивались постепенно, по капле. Прыжок и нападение на женщину из закусочной, плоть которой одурманила меня своим запахом. Ожидание Рен, которая отправилась за Адди, и движение в соседнем доме, отвлекшее мое внимание. Потом взлом двери и тот страшный рывок к человеку.

Вздохнув, я разлепил отяжелевшие веки и натолкнулся на сочувственный взгляд Айзека.

– Видать, вам там в КРВЧ здорово мозги повредили, – сказал он.

– Пожалуй, – ответил я даже слегка весело.

– Как там жилось?

– Да не так и плохо. Правда, в первые дни в филиале мне изрядно навешали, но потом отстали, и лупцевала меня только Рен, а это было даже забавно.

Он наградил меня ошеломленным взглядом:

– Точно повредили. Всем.

– Она была моим тренером, – рассмеялся я. – У нее это славно получалось.

– А-а, ну раз славно, тогда ладно.

– По-настоящему жутко было, когда нас заставляли отлавливать людей. Я бы, наверное, и года не протянул, если б остался, – вздохнул я. – Люди нас люто ненавидят.

Айзек кивнул и отступил на шаг:

– Но ведь иногда есть причины, согласен?

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

– Я бы на их месте нас боялся. Мы сильнее, выносливее, и большинство из вас с легкостью свернет им шею – спасибо КРВЧ.

Он был прав. В своей человеческой жизни я всегда побаивался рибутов, хотя они и интересовали меня. Пока я не перезагрузился сам, я ни разу не сталкивался с ними, но, скорее всего, тоже убежал бы при такой встрече.

Но я никогда не схватился бы за бейсбольную биту, чтобы крушить им головы. При воспоминании о нашем бегстве от жителей Розы меня пробрала дрожь. И пусть на один миг, но мне стала понятна неприязнь, которую Рен испытывала к людям.

– Тебе нравится здесь? – спросил я.

– Ну да, вроде. – Айзек пожал плечами. – Ведь могло быть и хуже? Я мог оказаться в КРВЧ.

– Точно.

– Здесь не так уж плохо. К тому времени как я тут появился, они многие трудности уже преодолели. Стали исправно собирать урожай, все были накормлены и одеты.

– До Перезагрузки я работал в остинских полях, – сказал я. – Могу и здесь пригодиться.

– Здорово, – произнес Айзек, как будто был искренне впечатлен. – Ты, значит, еще и это умеешь. Глядишь, Михей полюбит тебя так же, как твою подружку.

В ответ на мой недовольный взгляд он весело фыркнул. Но потом сразу посерьезнел, заметив что-то вдали. Я высунулся из дверного проема. К челноку направлялись Бет и Адди, обе мрачные. Я снова повернулся к Айзеку, но он уже зашагал прочь.

Я спрыгнул на землю и вытер руки о штаны. Адди была бледна, а Бет нервно теребила прядь волос.

– Ты не видел Рен? – спросила Адди.

– Она улетела с Михеем. – Я подошел к ней и понизил голос: – Вернется к вечеру. Что-то случилось?