– Ей решать, – спокойно сказала я. – Ты же не собираешься ее заставлять? – Мне хотелось выдержать беззаботный тон, но я всерьез забеспокоилась.

– Да, решать ей, – вздохнул он, как будто был разочарован.

– Какое облегчение! – сухо бросила Адди. – Мы с моей родилкой сейчас пойдем и всех обрадуем.

Я не знала, злиться на нее или смеяться, но она сама все поняла по выражению моего лица, и уголки ее губ поползли вверх. Правда, когда я повернулась к Михею, я уже была сама серьезность.

– Странно, как ей удалось выжить в КРВЧ? – изрек тот, провожая Адди взглядом. – Послушанием она не отличается.

Я пожала плечами. Все-таки шесть лет, что Адди провела в корпорации, говорили сами за себя. А еще я не могла отделаться от мысли, что ей просто надоели приказы. Мне-то уж точно.

Вокруг чаши для костра носились две маленькие девчушки, и Михей проследил за моим взглядом.

– Разве не мило? – ухмыльнулся он.

– Скорее, ненормально, – пробормотала я.

Той, что постарше, было года четыре, и, когда меньшая загнала ее слишком близко к огню, она пронзительно завизжала. Никто не обратил на это внимания, и я подумала, что, упади они в горящий костер, эффект был бы тот же.

Если рибутов и призывали к рождению детей, то соглашались явно немногие. Кроме этих девочек возле чаши, прошлым вечером я видела лишь одного младенца да еще маленького мальчика.

– Много здесь детей? – поинтересовалась я.

Михей кивнул в сторону обеденного стола, приглашая за собой.

– Нет, – ответил он и, не поднимая глаз, вручил мне пустую миску. – Было больше, но все ушли.

– Куда ушли? – не поняла я.

Девица моих лет плюхнула мне в миску овсянки. Да и вообще здесь были только мои ровесники. Как и в филиале КРВЧ, почти все – в возрасте от двенадцати до двадцати лет. А где же остальные? Разве здесь не должны находиться сверстники Михея? Или кто-нибудь постарше?

Он молчал, пока мы не уселись на землю.

– Год назад нас было больше. – Его голос звучал глухо.

– Куда же они делись? – Я сжала ложку.

– Группа примерно в пятьдесят рибутов отделилась.

– Почему? – удивилась я.

– Ты обратила внимание, что в резервации мало рибутов постарше?

Я кивнула.

– Мы разругались, – сказал Михей. – Старшему поколению не нравилось здесь – их не устраивали мои порядки. Большинство прихватило своих детей. Решили, что так будет безопаснее.

– Ты знаешь, куда они ушли?

Мысль о второй надежной гавани для рибутов утешала – особенно если не выйдет прижиться в этой.

– Они все умерли. – Лицо Михея исказилось в болезненной гримасе. – Я твердил им, что это опасно, что наше главное преимущество в численности и оружии, но они все равно ушли. Через неделю я наткнулся на них во время охоты. Похоже, КРВЧ добралась до них.

– Они пошли на юг? – удивилась я.

– Больше на запад, – ответил Михей и посмотрел на солнце из-под козырька ладони. – Но КРВЧ выследит кого угодно и где угодно.

Я проглотила овсянку, вдруг почувствовав укол страха. Если все это правда, то мой запасной план сбежать отсюда с Каллумом уже не казался таким удачным.

– Как же так получилось? – спросила я. – Они ушли без оружия?

– Почти. Наше оружие – собственность резервации. И я не собирался вручать его кучке дезертиров. Они взяли только то, что принадлежало им, но этого не хватило. Судя по тому, что я видел, КРВЧ прислала целое войско. Больше, чем они могли одолеть.

Мне показалось, что арсенал у Михея довольно внушительный – можно и поделиться, не убудет. Неужели все жители резервации одобрили его решение отпустить рибутов почти безоружными?

– Сколько здесь народу? – спросила я.

– Чуть больше сотни. Может, сто пятнадцать. Вчера, до вашего прихода, нас было сто двадцать семь, но я все еще жду точного подсчета потерь. – Он вскочил на ноги и откашлялся. – Доела? Пошли на экскурсию.

Мне хотелось спросить, почему ушли те рибуты, но судя по тому, как Михей сказал об их недовольстве его порядками, я вряд ли могла рассчитывать на откровенный ответ. Наверное, лучше выяснить это у Рили или у кого-то еще.