Но у других воительниц дела были не так хороши. Через несколько минут их остался десяток – раненых, едва державшихся на ногах, образовавших кружок, спина к спине. Стрелки спокойно прицеливались и методично выбивали их одну за другой, не щадя никого.

Кроме властительницы.

У нее выбили меч, кинжал, сбили с ног, и теперь королева лежала на полу, рыча, вращая глазами в бессильной ярости, как пойманная волчица.

Гекель огляделся, довольно усмехнулся, кивнул и негромко приказал:

– Геренара связать. Его брата – тоже. Но прежде перевяжите раны.

Повернулся к Командующему армией Союза и к Начальнику стражи:

– Дангар и Зорог – к своим гвардейцам и страже, проследить за тем, чтобы не было волнений. Всех, кто тут есть, пусть вяжут и ведут в темницу. С ними потом разберусь. Скажете гвардейцам и страже, что тут зрел государственный переворот и эти люди подозреваются в его организации. Серг, Ханар – взять геренара и отнести его… нет, пока оставьте здесь. Проследите, чтобы к ним никто не подходил. Стойте возле них, это важно. Я сейчас ими займусь. Ханар, где сумка со снадобьями?

– В коридоре, под охраной. Сейчас принесут.

– Хорошо. Пусть сложат трупы в подвале, потом выбросим в канализацию. Потери?

– Десять человек убитыми. Есть раненые.

– Ничего, это в пределах нормы. Скоро у нас будет много бойцов! Столько, сколько надо! Скоро, скоро…

– Господин! Часть людей живы. Что с ними делать? – Боец поклонился, замер, держа левую руку на груди, правую на рукояти меча.

Гекель задумался, помолчал секунды три, потом обернулся к Серг, стоящей рядом с выражением счастливой безмятежности на лице, и тихо приказал:

– Серг, возьми меч и добей тех, кто не сможет выжить в течение ближайших суток. Кто еще поживет – пусть останутся, у меня на них планы. Действуй!

Сергей довольно кивнул – приятно исполнить волю Учителя! Потом отошел в сторону, нагнулся и подобрал с пола меч одного из застреленных телохранителями бойцов Гекеля. Обычный меч – без гарды, с односторонней заточкой и острым, как жало пчелы, кончиком. Клинок был в крови…

Из кучи тел, лежащих в углу комнаты, раздавались стоны. Люди, потерявшие сознание от болевого шока, очнулись и теперь пытались воззвать к жалости завоевателей, молча и бесстрастно проходящих мимо них, не обращая внимания ни на что вокруг. Бойцы получили конкретные, четкие задания и выполняли их – размеренно, быстро, без эмоций, как роботы с запущенной программой.

Сергей подошел к раненым. Первым на глаза ему попался дородный мужчина с бородавкой на лице, он навалился на женщину – красивую, испуганно хлопающую глазами, зажимая глубокую рубленую рану на шее, из которой фонтанчиком выбивалась темная, густая кровь. Женщина узнала Серг, улыбнулась, протянула руку, пытаясь что-то сказать, но… Сергей пришпилил ее ударом прямо в сердце, пробив небольшую грудь, видную в глубоком декольте. Раненая была знакома Сергею, но он никак не мог вспомнить, где ее видел. А может, и вспомнил, но отказывался принять эту мысль в свой разум. Она не прожила бы и часа, а то и меньше. Умерла бы от потери крови.

Женщина вздохнула, когда меч пробил ее сердце, вытянулась и затихла, так и не стерев улыбку с полных губ.

Следующим был парнишка, почти мальчик. Он с ужасом придерживал на ладонях вывалившиеся внутренности, и губы его дрожали, когда Сергей добивал его коротким, быстрым уколом.

Потом была еще женщина. Затем еще мужчина, еще один. Мальчик с надрубленной головой. Старик в богатом бежевом одеянии, увешанный какими- то регалиями. Сколько их было? Да какая разница!

Сергей бил, колол, рубил, с каждым ударом испытывая что-то вроде облегчения, удовлетворения от хорошо сделанной работы во славу Учителя.

Ему было хорошо.

– Учитель, зачем? Отдал бы приказ кому-нибудь из этих… бездушных, и все! Его-то зачем! Ты же все равно выведешь Серг из состояния бездушия, так ведь? И что тогда он тебе скажет?

– Пусть запачкается в крови. Для него не должно быть запретных приказов. Заодно проверю, насколько силен Посыл. Ведь без Посыла он никогда бы такое не сделал. Будьте настороже, если выйдет из-под контроля.

– А если?

– Не убивать. Захватить живым! Он мне еще нужен. Говоришь, зачем сейчас? Лучше он выйдет из-под контроля сейчас, чем потом, в самый