Темпер кивнул, показывая, что, в принципе, согласен с собеседником, но упрямо повторил:

– Мы были друзьями.

– Настоящими?

– Я Хэттара не предавал.

– Чем же он заслужил такую верность?

– Спас мне жизнь. И ничего не потребовал взамен.

– Совсем ничего?

– Я служил ему по собственному выбору, – резковато ответил Грегор, очевидно раздражённый тем, что они никак не могут покончить с этой темой. – Мне понравился его грандиозный план.

Собеседник улыбнулся, но спорить не стал. Произнёс с несколько наигранной грустью:

– Теперь Хэттар в прошлом…

– А я ищу тех, кто поможет отомстить Великим Домам!

У Грегора сверкнули глаза.

– Необузданная жажда мести – это самый короткий путь в могилу. Ты погубишь себя и погубишь дело, которое я тебе поручу. Мне не нужны такие помощники.

Глупый сказал бы: «Хорошо. Раз прогоняешь – уйду». Однако Темпер таковым не был.

– Необузданный гнев умер, – твёрдо произнёс он, глядя – хотя это оказалось нелегко – собеседнику в глаза. – Осталась спокойная, рассудительная ненависть. Я хочу не умереть, а победить. Я выжил и хочу расплатиться.

Никто не посмел бы обвинить Грегора в трусости – ему просто повезло. Выскочил на поверхность через верхние ворота, увидел приземляющиеся вертолёты, выпрыгивающих ведьм, дружинников, увидел закованных в сталь рыцарей и приказал атаковать.

Вампиры бросились вперёд, навязали противнику бой, но силы были слишком неравны, и ударная группа Темпера растаяла под мечами врагов. А потом, примерно через час, останки вампиров сгорели в лучах восходящего Солнца.

Грегор видел.

Пропустив оглушающий выпад в голову, он ненадолго потерял сознание, а очнувшись, отполз в сторону и затаился.

И видел…

Раненых или парализованных уколом в сердце масанов, сгорающих в первых лучах…

Командиров, принимающих доклады о поимке тех, кто пытался уйти через портал.

Смеющихся победителей…

Он видел, и он принял решение.

– Я хочу расплатиться.

– Ты пришёл по адресу.

«В какой момент была допущена ошибка? Когда всё пошло не так? Где я напортачил?»

Авир понимал, что виноваты исполнители, что именно их самодеятельность, леность или нерасторопность и привели к провалу, но всё равно корил себя… Нет, не корил. Он пытался понять причину неудачи, поскольку должен, обязан был заранее увидеть чудовищную катастрофу в храме. С какого-то момента она стала неотвратимой, а он – считающий себя великим предсказателем – этот момент прозевал.

«Я не смог противостоять отклоняющим заклинаниям сразу двух Великих Домов? Запутался и перестал видеть грядущее? Не рассчитал силы?»

Или дело в другом: в том, что он в какой-то момент потерял интерес к происходящему. Ему надоели и грубоватый Мессия, и его кровожадные помощники, мечтающие сотворить то, за что Тёмный Двор гарантированно вырежет под корень всю семью Масан. Ему надоели их поползновения, в которых кровь должна была привести к ещё большей крови. В какой-то момент Авир стал презирать своих контрагентов, и азарт угас…

«Я сильный! Я бы обязательно справился! Просто я не захотел доводить дело до конца! Они виноваты! Они!»

Турчи настолько расстроился, что не заметил, как воспользовался философией неудачников – принялся обвинять в неприятностях кого угодно, только не себя.

«Мне нужно новое дело!»

Годы с Мессией окончательно сформировали зависимость, и теперь старик не мог остаться без работы на пике возможностей, без восхитительной Игры, которая делает его великим. Без ощущения всемогущества…

Авир смыл в ванну пепел – всё, что осталось от материалов по проекту «Мессия», заклинанием освежил воздух, услышал звонок в дверь, посмотрел на часы и улыбнулся: гость прибыл, как было предсказано.

– Неожиданно.

– Даже для вас? – поднял брови Ортега.