котором в последние дни я могла только мечтать. Рука, на которой был браслет, даже потянулась в сторону жениха, но от этого я лишь собралась.

– Который влияет на меня ментально, – скрывать от него правду я не собиралась, пусть леди Лоренц и просила меня об обратном. – Он внушает мне чувства, которые я раньше не испытывала, поэтому при виде вас, Николас, я боюсь наделать глупостей.

– Влияет ментально? Вы уверены?

– Можете спросить у своей матери. Правда, она просила вам не говорить, чтобы вас не расстраивать. Она считает, что противостоять семейному браслету я не смогу, а значит, наш брак неизбежен.

Николас нахмурился и пристально на меня посмотрел, словно сомневаясь в правдивости моих слов.

– Что у вас Даром?

– Я пью орочье зелье, которое блокирует влияние вашего браслета, – ответила я. – Но, к сожалению, блокирует не полностью и вместе с Даром.

– Стоило ли это таких жертв?

– Стоило. Видите ли, Николас, мне не нравится, когда меня заставляют сходить с ума по вам и очень жестко наказывают за всякие неподходящие мысли. Я сознание от боли теряла.

Щадить его я не собиралась. Пусть знает, даже если мне придется за него выйти, как он меня получил. И если через неделю у меня не хватит сил с ним расстаться, возможно, они найдутся у него?

– Штефани, я не понимаю, как такое могло случиться, – в голосе Николаса звучала нехарактерная для него растерянность. – Но вы же согласились?

– Эксперт по драконьим артефактам сказал, что у меня к вам легкая склонность, вашему браслету этого оказалось достаточно, чтобы показать мне то, что я хотела увидеть, и получить согласие.

– А что вы хотели увидеть? – довольно жестко спросил он. – Я так понимаю, отвечали вы не мне.

– Не вам, – согласилась я.

Почему-то от этого разговора мне стало намного легче. Николас не казался уже таким завораживающим, но стал при этом намного ближе. Он выглядел несчастным и обиженным, но от этого не стал хуже. Ужасно было, что я не понимала, где мое отношение, а где внушение браслета.

– Хотел бы я знать, какие глупости вы мечтаете сделать при моем появлении, но ведь не скажете, – он попытался улыбнуться. – Штефани, если бы я только знал, я бы никогда не активировал этот проклятый браслет. Вы мне верите?

– Я вам верю.

Я чуть помедлила перед ответом, но сказала правду. Ему я верила. А вот его семье – нет. Но он меня про остальных не спрашивал.

– Помните, Штефани, – чуть горько сказал Николас, – что я вам говорил: я не соглашусь на развод, если дело дойдет до храма?

Я кивнула, недоумевая, к чему он про это вспомнил.

– Так вот, сейчас я бы согласился. Только есть вероятность, что брак расторгнуть не удастся, – сказал он. – Такой брак никому из нас не нужен. Вы же меня возненавидите. Вам будет плохо, мне будет плохо. Вам очень тяжело без магии?

– Непривычно, – ответила я. – Словно я перестала видеть часть мира, понимаете? Не смертельно, жить с этим можно. И это не навсегда. Правда, из Академии меня попросили уйти, пока Дар не восстановится.

– Давайте попробуем снять артефакт прямо сейчас, не будем дожидаться, пока пройдет необходимый для активации срок, – предложил Николас. – Это маловероятно, но все же. Драконья магия – довольно загадочная, иной раз невозможно предсказать, как она себя проявит.

Для этого было достаточно сказать вслух о своем желании помолвку расторгнуть. Мне казалось, что мы оба этого искренне хотели, но браслет не пожелал со мной расстаться. Досрочного расторжения помолвки не предусматривалось.

– Только после окончания настройки, – сказал Николас.

– А через неделю артефакт точно снимется? – спросила я. – Вдруг зелье, которое я сейчас принимаю, повлияет на скорость этой самой настройки?

– Нет, зелье влияет на вас, а не на артефакт, – ответил Николас. – Богиня, как ужасно все получилось! Мне казалось, я вам нравлюсь, и лишь социальные предрассудки мешают вам это признать. А оказалось, что вы любите другого, а ко мне у вас – как там сказал ваш эксперт? – лишь легкая склонность.

Он выглядел таким несчастным, куда-то подевалась уверенность, без которой я и представить его не могла.

– Извините, я не хотела вас обидеть, Николас, – ответила я.

– Вы еще извиняетесь? Это мне извиняться надо. Извините, Штефани, если можете. Если бы я знал, как все исправить…

Он не договорил, но я его и без этого поняла. Теперь мы могли только ждать, когда пройдет эта проклятая неделя, от нас и наших желаний ничего не зависело. Я с удивлением обнаружила, что меня к Николасу не тянет с такой неодолимой силой, как в выходные. Быть может, на браслет все же повлияло наше пожелание расторгнуть помолвку? Но тогда почему он все так же застегнут на моей руке?

– Все закончится через несколько дней, – напомнила я.