рода. Я этого не хотел, брат был на своём месте, вот я и решил покинуть родину. Прибыл на Русь сегодня пополудни, и пока гулял по торгу и делал закупки, у меня нагло и цинично украли мою лодку, которую я купил в Англии. Купил за свои деньги и очень долго выбирал перед этим. Я очень не терплю воров. Узнав у видаков, что это сделал неизвестный боярин, которого сопровождало два боевых холопа, направился по их следу… Степан, о воровстве скажи!

Матрос с ушкуя, который с интересом слушал мою речь, охотно кивнул, добавив подробностей. Рассказал и дал описание чужаков, воины тоже нормально восприняли эту информацию, а я продолжил:

– В Англии у меня лодку уже крали, вора я не нашёл, новую купил, но тут поклялся себе найти и покарать его. Убивать не думал, просто хотел стребовать гривну серебром. Катание на лодке княжича я оценил в такую сумму, особенно когда это делают без разрешения.

Некоторые воины усмехались в усы и бороды, в этом они были на моей стороне, видимо, и сами татей не любили, хотя кража и была мелкой, даже не кража вовсе, так, лёгкое правонарушение. Но я был в своём праве стребовать плату, это признавали даже они.

– Я не понимаю, честно говоря, почему надо было красть именно мою лодку. Вон сколько лодочников, окликнуть – и доставят до другого берега за мелкую плату, поэтому я был уверен, что лодку у меня украли по злому преднамеренному умыслу. Расспрашивая людей, я дошёл до дома, там слуге предъявил своё требование выдать вора. Тот кликнул хозяев, и мне дали разрешение пройти на двор, где я увидел дружинников и хозяина. Не сразу, но мне стало известно, что вор пришёл к посаднику. Если бы тот решил вопрос по Правде, проблемы бы не было, но тот приказал схватить меня, как мальчишку безродного, явно прикрывая своего гостя. Такого стерпеть я не смог и принял бой. Убивал только по нужде. Большая часть воинов во дворе ранены, бил я насмерть только тех, кто заносил оружие над моей головой. Это двое дружинников и двое слуг в доме посадника. Самого посадника, его гостя-вора и двух боевых холопов гостя я побил насмерть сознательно. Воров и тех, кто их покрывает, нужно бить. Ничего не взяв из дома посадника, я направился обратно к своему судну, и на своей лодке, украденной у меня, поплыл к баркасу, пока не увидел вас. Плату я стребовал хорошую, жизнь вора, большего мне не надо. Так в чём моя вина и почему вы меня преследуете?

– Кровь пролита, – угрюмо бросил десятник.

Кстати, пока мы общались, от берега ещё две лодки отвалили полные воинов, но они пока далеко были.

– Виру стребовать хотите? – понятливо кивнул я. – Это по Правде, я согласен заплатить виру на княжьем суде за побитых дружинников, раненых и убитых. За мной есть вина в их ранениях и смерти, за посадника и воров платить не буду. За воров и тех, кто их покрывает, виры не платят. Князь в городе?

– Княже прибыл недавно из Новгорода, – откликнулся воин.

– Хорошо, – сказал я. – Пусть князь назначит время суда, но не рано утром, я сплю, позже, но до обеда подходите.

В голосе моём были отчётливо слышны повелительные нотки. Вон как десятник на автомате тянулся, сомнений в моём происхождении у дружинников явно не возникло, такое умение командовать даётся долгой практикой и опытом, они этого не могли не знать. Да и то, что именно я назначал время суда, сказывалось, значит, мог себе это позволить.

– Я передам князю, княжич, – слегка поклонился десятник.

Тот легко назвал меня княжичем, без колебаний признавая этот мой титул. За это можно его и отблагодарить. Быстро обдумав решение, у меня это заняло чуть больше секунды, я повелительно махнул рукой:

– Десятник, подойдите к борту моего судна.

Когда тот подошёл, я поинтересовался состоянием раненых. Воины не знали, там другие перевязку делали, эти сразу за мной бросились. Поэтому я добавил, протягивая десятнику тугой кошель:

– Тут деньги для раненых и семьям побитых, вдовам. Это поверх виры, за виру я отдельно заплачу. Жаль всё же, что воины выполнили приказ посадника и бросились на меня, я защищался. Насчёт лекаря я не соврал, хорошо врачую, если нужна будет помощь, ваши лекари не справятся, везите раненых сюда, осмотрю и прооперирую, я хирург.

– Благодарю княжич. – В этот раз десятник поклонился куда ниже, после чего, сообразив, что всё, на этом можно нашу встречу закончить, отдал приказ, и лодки направились к берегу, от которого недавно отошли.

В уже сгустившейся темноте я рассмотрел, что одна лодка развернулась и в стороне воины высадились на беper, ну а когда напротив моей стоянки разожгли костёр и там стали мелькать дружинники, стало ясно, что всё же без пригляда меня не оставили. На всё это я поглядывал мельком, пока разогревал ужин, одновременно играя сам с собой в шахматы, у меня был отличный нефритовый набор фигурок, да и доска вырезана настоящим мастером. Игра настолько увлекла меня, что, машинально проглотив ужин, играл до полуночи. Воины на берегу мне не мешали, два светильника лишь подвесил, чтобы те хорошо освещали доску, и к полуночи загнал себя же в интересную западню. Надо будет проанализировать эту игру. Мне такой гамбит ещё не встречался, случайно, играя, его придумал.

Утром я проснулся сам, никакого абордажа, как я предполагал, не было, хотя под покровом ночи высадиться на борт судна – как нечего делать. Однако, видимо, приказа такого не отдавали, поэтому арсенал, где я спал, остался не потревоженным, а у меня обе кулеврины были направлены на дверь. В случае штурма сноп картечи с двух стволов снёс бы нападающих, потом и ружья использовал бы, очищая судно, возможно, и до шашек не дошло бы.