недовольна.

Оба вампира, и Грегор, и Петер, разом подобрались.

– Палку только возьму, – проскрипел наконец первый. – Они там нитей к своим ловушкам понатягивали… совсем нас за дураков держат.

– Подлиннее возьми, – мрачно посоветовал Петер.

– Эй, вы, оба! Испугались, что ли? Это ж людишки простые, куда им против нас!..

– Это не просто «людишки», Мор, – Грегор одним движением выломал себе здоровенный дрын, – это охотники. И притом из лучших.

– Тоже мне, охотники! – фыркнула девушка. – Всё равно. Они жалкие и ничтожные людишки, мясо, скот!

– То-то тебе этот скот всю красоту попортил, – зло оскалился темноволосый вампир.

– Не твоё дело! Регенерирую… – последнее, впрочем, сказано было не слишком уверенно.

– Вот именно, – неожиданно поддержал её Петер. – Не твоё дело, приятель. И помни, что госпожа Вилья сотворит с тобой такое – если пожелает, – что все ухищрения охотничков этих лёгкой щекоткой покажутся.

Морриган зябко передёрнула плечами.

– Что, уже довелось у госпожи на правёже побывать? – заметил её движение напористый Грегор. – Это да, это у неё быстро.

– Хватит болтать! – взвилась Морриган. – Готовы? Пошли! Иначе госпожа Вилья нас всех троих, гм, на правёж поставит.

Петер и Грегор принялись орудовать дрыном, шуруя в устье пещеры, словно гномы-сталевары в топке.

– Ну что?

– Намоталось вроде б что-то, – сосредоточенно отозвался Грегор.

– Что-то мы точно сняли, – согласился и его напарник.

– Тогда идём.

Троица вампиров одолела первый поворот. Петер заметил прикреплённый к стене лакированный ящичек, со злобой взмахнул враз отросшими когтями. Острия врезались ящичку в бок, дерево хрустнуло, и полумрак пещеры вдруг озарило слепящим белым пламенем. Все трое упырей ничком бросились наземь, правда, Петер не столько лежал, сколько катался, воя от боли, вцепившись здоровой рукой в правое запястье – увенчанная внушительными когтями кисть стремительно чернела, словно сгорая на глазах незримым пламенем.

– Идиот! – взвыла Морриган, прижимая сотоварища к камням. – Грегор, держи его! Он себе всё переломает!

– Что это? – голос Петера дрожал. – Серебро? Нет?

– Нет, не серебро, – сказал вдруг красивый и сильный голос с порога пещеры. Женский голос. Он звучал совершенно чарующе.

– Г-госпожа Вилья!.. П-простите н-нас…

Забыв о воющем и вопящем Петере, Морриган бросилась на колени перед новоприбывшей.

Госпожу Вилью обтягивало алое. Алый корсет, алые бриджи, алые сапоги. Сверху наброшен алый плащ, огненно-рыжие волосы заправлены под алый берет, лихо сдвинутый набекрень. Под корсетом – белоснежная блуза, тонкую талию обхватывает широкий пояс, тоже алый.

– Морриган, дорогая, – сказала Вилья, царственно улыбаясь, – ты осознаёшь свои ошибки?

– Я, я виновата, госпожа… тут… слишком много ловушек…

– Мм-м, да, ловушек хватает, – мягко согласилась старшая вампирша. – Смелость, мои дорогие дети, ещё далеко не всё. Обычно требуется также и ум с рассудительностью. Дай-ка я на тебя посмотрю, Морри, милочка… да, крепко ж тебе досталось, крепко…

– Это всё чародейка! – взвыла Морриган, простираясь ниц перед Вильей. – Магистр Корделия Боске! Она меня подставила! А сама, сама сдалась этим гадам! Всё небось им выложила! Проклятые людишки!

– Не волнуйся, моя дорогая, – сладко промурлыкала Вилья, ну точно большая кошка. – С госпожой Корделией Боске разбираться станем мы с господином ле Вефревелем, конечно же, строго исполняя при этом указания герра Гримменсхольма, чья мудрость глубока и несказанна. Забудьте о госпоже магистре. Пока что у нас – двое охотников. Я не хотела бы вмешиваться. Докажите мне, что достойны возвышения, вы трое! Морриган – твоя нераспорядительность доставила мне огорчение. Петер и Грегор, вы просто, как говорится, duorum idiotae. Вставайте и покажите мне, как надо доставать моллюска из раковины. – Губы её внезапно дрогнули, раздвигаясь; обнажилась пара длинных, острейших, обманчиво-тонких клыков, голос вдруг упал до шёпота, в глазах блеснула дикая, ничем не сдерживаемая ненависть. – Идите и покажите мне, как вы умеете внушать ужас. Иначе познаете его сами. Всё поняли, вы, трое?..

Теперь перед госпожой Вильей лежали, стеная и рыдая, все трое вампиров.

– Ваши позы говорят о глубине и искренности вашего раскаяния. – Голос Вильи полнился сарказмом. – Что ж, вам осталось подтвердить это на деле. Вперёд, мои милые. Не опозорьте меня перед герром Гримменсхольмом. Вас ведь трое, а там, – она указала небрежным кивком на пещеру, – забились в дальний угол и дрожат от страха в ожидании неизбежного два ничтожных человечишки. Ты, Морриган, позволила себя ранить. Вы двое – не сумели вообще ничего. Ступайте теперь и докажите, что я в вас не ошиблась!

Она замерла алой статуэткой, скрестив руки на груди. Трое молодых вампиров поспешно поднимались, торопливо бормоча сбивчивые извинения.

– Решите эту задачу сами, – холодно бросила госпожа Вилья. – Не заставляйте меня восклицать сакраментальное: «Ничего никому поручить