– П-плохо… очень плохо… – прохрипел чародей прежним голосом, странно изменённым чарами. Правда, сейчас он показался мастеру несколько выше, чем раньше. – Никакого… контроля. Мне пришлось… разрушить связь… он… вернулся обратно…

Вампирша молчала, глядя в упор на фигуру в плаще. Магистр – кем бы он ни был – никак не мог разогнуться.

– Бездарно… – сипел он. – Столько усилий… насмарку…

Вампирша сделала шаг. Плавный, текучий, почти неразличимый. И оказалась почти рядом с магистром, рядом и чуть сзади.

– Даже и не думайте, фройляйн. – Маг не повернул головы, он никак не мог отдышаться. – Вы полагали, мы не примем соответствующих мер?

Вампирша, похоже, поняла, о чем речь. Она вдруг быстро кивнула, ссутулилась, отступила, закрывая лицо ладонями и мотая головой.

– Жаж… да? – понимающе выдохнул маг. – Ничего. Я помогу. Держите, фройляйн. Суньте в рот и раскусите. Ослабит – на время…

Из глубины плаща появилось нечто вроде детского леденца, петушка на палочке. Вампирша вцепилась в него трясущимися пальцами, сунула в рот.

– Сейчас… полегчает. – Магистр наконец разогнулся. – Значит, так, фройляйн. Первый опыт стоит признать… вполне обещающим.

Упырице и впрямь легчало. Она больше не скрючивалась и не съёживалась, распрямилась, успокоилась.

– Вы в состоянии усвоить, что я вам сейчас скажу, фройляйн?

Кивок.

– Прошу вас, донесите до герра Гримменсхольма всё в точности, слово в слово.

Вновь кивок.

– Донесите до него… – и вдруг магистр замер, насторожился. – Нет, постойте, фройляйн. Лучше я потрачу некоторое количество сил на настоящее послание, должным образом зашифрованное. Садитесь, не стойте, как укор совести. Вы действуете мне на нервы.

Магистр поддёрнул плащ.

Затаившиеся рядом мастер с учеником замерли, едва дыша.

Меж рук склонившегося магистра заблистали фиолетовые сполохи. Вампирша дисциплинированно ждала, скрючившись в позе подчинения – плечи ссутулены, голова опущена, руки сложены внизу живота.

– Готово, – чародей выпрямился, по-прежнему старательно укрывая лицо капюшоном. Он, похоже, не хотел нарушать инкогнито даже с упырицей. – Передайте это герру Гримменсхольму. Лично, в собственные руки. Нет, ничего делать не нужно. Послание явит себя, стоит ему коснуться кристалла, не раньше. Вы всё поняли, фройляйн?

Молчаливый кивок.

– Тогда в путь. Не советую вам здесь задерживаться, места пустынны, охоты для вас никакой.

Вампирша вновь кивнула.

– До встречи, – сухо сказал магистр, отступая на шаг.

Мастер коротко взглянул на застывшего ученика, едва заметно шевельнул губами.

«Начинай».

В обеих руках младший охотник сжимал снаряжённые самострелы. Старшой взялся за секиру гномьей работы; левая же ладонь сжала что-то невидимое.

Всё, больше ни слова. Сделан знак, началась работа.

Юноша облизнул губы, поднял самострел – дротик заканчивался тупым вздутием и предназначался явно не для того, чтобы что-то пронзать.

Тщательно прицелился куда-то вверх.

В последний раз взглянул на мастера, дождался утвердительного кивка и нажал на спуск.

Дрот взмыл, описывая высокую дугу. Ещё в воздухе его вздутое оголовье заискрило, распускаясь лентами белого пламени. Всё это происходило бесшумно, как во сне; юноша заворожённо глядел на снежного цвета струи, пока мастер не пихнул его локтем, и парень поспешно опустил на глаза причудливой формы тёмные очки.

– Что?! – вопросил магистр. Вампирша яростно зашипела, вскидывая руки перед грудью, словно кулачный боец, пальцы полусогнуты, будто когти.

Чародей явно пытался что-то сделать, но в этот миг на почти достигшем земли дроте оголовок вспыхнул уже по-настоящему.

Лес озарило яростным, слепящим, режуще-белым светом. Грянуло так, словно сотня многопудовых молотов ударила разом; магистра отшвырнуло в сторону, он врезался спиной в искривлённый ствол, пискнул странно высоким, неестественным голосом; упырица выстояла, оскалилась в бешенстве, с обнажившихся клыков капала слюна.

Ученик вскинул тот арбалет, что держал в левой руке, и выстрелил вторично, вновь толстым тупоносым дротиком, разорвавшимся в нескольких шагах от вампира.

Вспышка, столь яркая, что, казалось, множество солнц вспыхнули одновременно. Ударило тяжким грохотом, оглушая, ослепляя. Магистр упал на колени, прижимая к ушам ладони; вампирша же, хоть и пошатнулась, но лишь взвыла от ярости и прыгнула.

Огромным, невероятным броском на два десятка шагов – прямо к не покинувшим убежища мастеру и ученику. Бешенство, ненависть, жажда убивать,