– Относительно тебя – ничего. Этой темы Виктор избегает. Об остальном поговорим перед ужином, нам есть, что тебе рассказать. Давай я помогу.
Он забрал у меня цепочку с медальоном, подобранным к каждому наряду. В этот раз медальон был серебряным, холодным и тяжелым. Он удобно лег на грудь, Альдред проворно справился с застежкой. Не забыв легонько провести пальцами по моей шее.
– Ты не будешь переодеваться? – поинтересовалась я.
На нем все еще были походные штаны и рубашка.
– Буду. И даже ванну приму. Жаль, что ты уже оделась.
Я повела плечами, чтобы сбросить его руки, и отступила. С Альдредом было интересно до того момента, когда он вспоминал, что я – девушка, а он – мужик. Едва он об этом думал, даже воздух накалялся.
– Знаешь, – он не дал мне отстраниться и, напротив, еще крепче прижал к себе, – этот день все решит. И ты либо будешь ненавидеть меня, либо любить.
– Почему? Почему такие крайности и почему сегодня?
Он развернул меня лицом к себе и принялся поправлять выбившиеся из прически локоны.
– Просто сегодня Виктору так или иначе придется тебе все рассказать. И о том, как появились никты, и о причинах переворота, и о моей роли во всем этом. А крайности… Другого, Оляна, я не приму. Либо любовь, либо ненависть, потому что я достаточно хлебнул разных отношений. И если ты решишь уйти к Виктору или просто остаться одной, не надейся, что я буду вокруг тебя бегать, учить тебя или разбираться во всем бардаке. Я, Оляна, не железный. Я могу понять очень многое, и очень многое списываю на то, что ты меня боишься из-за нашего знакомства. Но я не могу понять одного: зачем ты находишься рядом, если я тебе совершенно не нужен? Ты серьезно не понимаешь, какой эффект оказывает твое присутствие? Серьезно не понимаешь, что все наши тренировки, ночевки в лесу – гвозди в крышку гроба?
– Ты не даешь мне шанса уйти! – пожалуй, чересчур громко вскрикнула я. – Ты же сам не отходишь ни на шаг!
– А чего ты хотела? Ты не говоришь «нет», это воспринимается как поощрение. Подумай сама: ты говоришь, что я должен от тебя отстать, а сама отвечаешь на поцелуи. Объясни тогда зачем?
– Поразительно, как удобно ты все выворачиваешь! – Я отстранилась от мужчины. – Альдред, задумайся хоть на миг, что я просто не выстою против тебя. Тебе говорили «нет» десятки раз. Я сопротивлялась, когда ты меня целовал. Не говори, что этого не было, ты прекрасно знаешь, что я не вру. Скажи мне, как нужно тебе отказать, и я это сделаю.
Он прищурился, словно оценивая только что сказанное.
– Выслушаешь Виктора, – наконец холодно произнес Альдред, – зайдешь ко мне и скажешь свое «нет». И чтобы потом я тебя не видел.
Дверь в ванную комнату захлопнулась за Альдредом с таким грохотом, что я вздрогнула.
И все же он усадил меня рядом. Не с Виктором, не с Дарькой и Сеславией, которые сидели в первом ряду, а рядом с собой, по-хозяйски положив при этом руку на мое колено. Выглядело это несколько провокационно, но благо платье было длинным. Так что на мою долю досталась только ухмылочка Сомжара. Впрочем, добродушная.
Здание, которое я сначала приняла за склеп, внутри оказалось обычным, хоть и несколько мрачноватым актовым залом. Небольшое пространство на возвышении в центре и ряды кресел вокруг. Единственной магической вещью был алтарь. Он весь был усыпан какими-то письменами, которые светились зелено-голубым цветом. Как объяснил Альдред, для получения Артефакта нужна капелька крови. Тогда плиты в центре алтаря сдвинутся, и древняя магия вытолкнет Артефакт.
У меня вертелась куча вопросов: кто выбирал Артефакты, где они хранятся, как заряжаются. Но свет погас, оставив только свечение на алтаре, и со своего места поднялся Виктор.
Помимо него, студентов и преподавателей, в зале собрались еще люди, которых я не знала. В паузах между сообщениями короля Альдред немного мне рассказывал о присутствующих. Были в зале какие-то люди Виктора, были родители Сеславии и парней. Артефактор был, на случай непредвиденной ситуации. Я долго рассматривала невысокого старичка в темно-красной мантии. А он в свою очередь, не отрываясь, смотрел на Артефакт.
Наконец, сказав о том, какие студенты умные, чудесные и замечательные, Виктор откашлялся и объявил:
– Леди Сеславия!
Сеславия, грациозно поддерживая подол пышного красного платья, поднялась к алтарю, где ее ждал Виктор с кинжалом в руке. Не менее грациозно девушка позволила уколоть палец. Несколько капелек крови зашипели и испарились с поверхности камня. Мне с места не было видно, что происходит, но тут Виктор достал из какой-то ниши кулон на цепочке и надел Сеславии на шею. Кулон вспыхнул золотом – цветом Искусства – и тут же погас, а Сеславия вернулась на свое место.
– Леди Дарьяна!
Я улыбнулась Дарьке, которая, выходя, искала меня глазами. Все же она сменила имя, став Дарьяной. Молодец, вон как светится от счастья и волнения! Руки дрожат, когда появляется ее Артефакт – бутылочка с какой-то прозрачной жидкостью. Дарька – лекарка до мозга костей, и Артефакт у нее соответствующий.
