происхождении, и мне противно. Он из-за ревности походя сообщил о том, что ты убил моего отца! Я могу понять, когда вы друг с другом воюете, желая получить девушку, и подставляете друг друга. В любви ведь все средства хороши, даже если любовь сводится к обычному желанию и соперничеству. Но одно дело – ваша дружба, на которую мне плевать. А другое дело сделать больно мне, только чтобы было так, как он хочет! Это – подлость. И такое я не прощу. Отчасти поэтому я не вернусь в колледж. Что еще сделает Виктор, когда я не поступлю так, как ему хочется? Сообщит подробности?
– Виктор впервые столкнулся с такой проблемой, – возразил Альдред. – Неужели у него нет права на ошибку?
– Альдред, сколько можно ошибаться? Врать мне, играть, как с мышкой, скрывая правду. Передавать из рук в руки, наплевав на все, что сам же и пообещал. Забирать меня у тебя было порядочно? Плевать, чему я научусь, чему я хочу учиться! Главное – не допустить, чтобы я осталась с тобой наедине.
– Не воюй, тихо. – Альдред улегся рядом и прижал меня к себе. – Я бы тоже так сделал. Знаешь, Виктор умудрился наказать не только тебя. Мне тоже не хочется, чтобы ты начала меня ненавидеть. Поэтому ты должна вернуться хотя бы на церемонию и послушать Виктора. Он хоть немного, но объяснит, почему я поступил так, а не иначе. А там ты решишь сама, нужно тебе такое знакомство или нет. Но факт есть факт: чем ты ближе к Виктору, тем для тебя безопаснее.
Раздраженно и сонно я пробурчала:
– Я же не отказываюсь ехать на эту дурацкую церемонию! Хватит мне о ней напоминать. Я спать хочу. Тебе точно не нужно одеяло?
Он молчал почти минуту, прежде чем до меня донесся тихий ответ:
– Нет. Спи.
Мужчина быстро уснул, а вот я не могла. Короткий разговор дал волю мыслям, которые мучили меня с самого первого дня после возвращения. Да что скрывать, с самого первого дня в колледже я обо всем этом думала. И чем больше думала, тем меньше понимала. А еще было страшно смотреть на Альдреда, который спокойно спал в тонкой рубашке на жутком осеннем холоде. Самой мне было очень тепло от близости его тела и от толстого большого одеяла, но при одном только взгляде на Альдреда пробирала дрожь. Промучившись часа два, не меньше, я не выдержала. Осторожно убрала его руку, вылезла и стащила одеяло. Оно было достаточно большим для двоих. Я накрыла нас, подоткнув концы под второе одеяло, лежащее на земле, залезла с головой в тепло и уткнулась лбом в теплый бок Альдреда. Вот так спать было хорошо; я быстро уснула и до утра вполне отдохнула.
Утро это ничем не отличалось от прочих. Разве что свежим, хрустящим под копытами снегом. И из-за этого снега казалось, что вокруг довольно светло. Хотя на деле было раннее утро, и все в деревне еще спали. Включая меня. Хотя я уже и не находилась в деревне.
Я ехала вместе с Альдредом в замок, на церемонию. Дремала, облокотившись на грудь мужчины. Из замка Виктора я не взяла ничего зимнего, наивно полагая, что зимой путешествовать далеко мне не придется. А с моей склонностью к болезням я вообще собиралась безвылазно сидеть дома. И потому ехала в своем старом пальто. В нем было жутко холодно, и я невольно жалась к Альдреду. А тот не возражал.
– Где тебя положить? – спросил он. – В твоей бывшей комнате или в моей?
Под капюшоном моего лица не было видно. К счастью.
– В моей.
– Ну ладно, – протянул он. – Сам приду, мне не сложно.
Я открыла было рот что-нибудь на это ответить, но поток холодного воздуха от подобного порыва избавил.
Когда впереди показались столичные ворота, я занервничала. Впереди ждала встреча с Виктором. Как он отреагирует на то, что меня привез Альдред? Что вообще меня ждет в замке теперь, когда мы оба знаем правду? И о чем таком со мной нужно поговорить?
Поводов для размышления было много. И для страха, если уж быть до конца честной, они тоже имелись. Даже ожидание встречи с Дарькой не спасало от волнения. И Альдред это чувствовал.
– Не отходи от меня, – сказал он, когда стража проверяла его документы, ибо всем, носящим оружие, свободный проезд в крупные города запрещен. – Не отходи, и все. На церемонии рядом садись в зале. В покоях моих живи. Обедать со мной ходи. Не давай Виктору возможности поймать тебя одну, и все будет нормально.
– Есть опасность? – Я напряглась.
– Нет, прямой – нет. Но не думаю, что ты хочешь, чтобы Виктор окончательно тебя достал. Я проконтролирую, чтобы он прекратил врать и не начал опять с тобой играть.
«Как будто ты не играешь», – едва не вырвалось у меня. Но, к счастью, я вовремя прикусила язык.
– Можете проезжать. – Стражник поклонился Альдреду, и мы осторожно двинулись вперед.
В городе полагалось спешиться, но Альдред общепринятые правила игнорировал. И на нас все пялились.
– Можно я пешком пойду? – наконец не выдержала и взмолилась я. – На нас все смотрят!
Вместо ответа Альдред проворно слез с лошади и подал мне руку. С облегчением я спустилась, разминая затекшие конечности. Как-то совсем неожиданно я оказалась слишком близко к мужчине. Сзади была лошадь, впереди – Альдред. Путей к отступлению не было.
Он наклонился и обогрел дыханием мои губы. Но я так замерзла, что почти ничего не почувствовала. Лишь то, что в объятиях мужчины тепло.
