– Не выберет. Я все сказал, Оляна теперь учится у меня. Если увижу тебя на расстоянии хотя бы метра, отправишься обратно в свои снега.
– А на пары мои она тоже ходить перестанет? – Тут я почти представила, как Альдред усмехнулся. – И кто будет ее учить? Ты?
– Сомжар неплохо справляется в битвах, справится и с ее обучением. Все, ты свободен.
– Да уж, – протянул Альдред. – Не знал, что в тебе есть такие черты. Удивил.
– Знаешь, ты меня тоже, – отозвался напоследок Виктор и пинком распахнул дверь.
– Оляна, можешь возвращаться к себе, но я поставлю у твоих дверей охрану. – Из комнаты не выходить, если что-то нужно, зови стражников.
Я решила поиграть в дурочку:
– Что с Альдредом? Это ведь ему написали? Вы приставите к нему охрану?
– Да, приставлю, – сказал Виктор. – Думаю, будет лучше, если он займется расследованием этого дела. Нельзя, чтобы в замок можно было так легко проникнуть. Так что пока ты будешь учиться у меня, а все тренировки будет проводить Сомжар. Мне кажется, это была плохая идея – выбрать тебе Альдреда.
– А мне кажется, вы хотели дать мне шанс заниматься тем, для чего предназначена моя сила, – тихо сказала я.
Виктор замер на пару секунд. А потом тряхнул головой, словно избавлялся от непрошеных мыслей.
– Иди спать. Со всем этим разберемся позже.
А вот я тоже не знала, что в Викторе есть такие черты. Удивил так удивил, и то правда. Ревность? Он ревнует меня к Альдреду? Вот это поворот событий. К слову, ни тот, ни другой мне даром не сдались.
На похороны Гевирга нас не пустили. Тело его забрали родители, а в обеденном зале Виктор устроил небольшое прощание. На этом все и кончилось. Мы с Дарькой пережили все это довольно легко, ведь почти его не знали. Сеславия хоть и выглядела немного подавленной, тоже не заостряла на всем этом внимания.
А в моей жизни творился бардак. На пары к Альдреду я не ходила из-за запрета Виктора. По официальной версии Альдред был занят расследованием чего-то очень секретного и очень важного. При этом на других студентов у него время было. Учил меня Сомжар, причем явно не понимая, что вообще от него требуется. Да, он был воином, но именно что воином, а не боевым магом. Все мои попытки рассказать, на чем мы закончили с Альдредом, встретили сочувственное непонимание со стороны Сомжара. И в итоге всю неделю меня учили держать меч, выполнять простые приемы и – вот это оказалось полезно – правильно падать.
Не знаю, чего хотел добиться Виктор, выставляя Альдреда в моих глазах убийцей, но мое отношение к Виктору – именно к Виктору – стало ухудшаться. Мгновенная вспышка злости на Альдреда прошла той же ночью, и я как следует поразмыслила об этом. Виктор – его король. Если Альдред и поднял меч на моего отца, то вряд ли по собственному желанию. У него был приказ его короля, он его выполнил.
Зато поступок Виктора я оценила. Подставить друга, лишить меня возможности нормально учиться из-за какой-то совершенно непонятной ревности. Если на минуту предположить, что Виктору я нравлюсь, становится еще противнее. В моем понимании любовь, влюбленность или симпатия не должны толкать на подлость.
Так что Альдреда я для себя оправдала, а Виктору заранее вынесла обвинительный приговор. И как бы он вокруг меня ни бегал на занятиях, я не собиралась с ним любезничать. В особенно паршивые минуты даже хотелось бросить все, этот колледж, да и сбежать обратно в деревню. Там я себе работу найду, это точно.
Настроение мне поднял только один случай, произошедший в начале новой учебной недели.
Было раннее утро, я досыпала и досматривала последние сны, как вдруг в приоткрытое окно донесся дикий ор.
– Сеславия! – надрывался кто-то. – О, прекрасная Сеславия!
– Твою мать! – выругалась я.
– Сеславия! – Это походило на предсмертные вопли раненого медведя. – Сеславия!
Он что, пытался петь?
Поняв, что досмотреть сны и поспать еще полчасика мне не светит, я отправилась в комнату Сеславии.
Даже заспанная и в пижаме, Сеславия выглядела скорее мило, нежели плохо. Она зевала и долго пыталась сфокусировать на мне взгляд. Точно, у нее же занятия на два часа позже начинаются! Сибил вынесла мозг Виктору, беспрерывно напоминая, как важно девушке спать не менее восьми часов в сутки, и тот передвинул занятия Сеславии. Ложилась она вместе со всеми, в двенадцать. А вот собиралась утром минимум час. Я же подняла ее в шесть утра и еще что-то требую.
– Слушай, там твой певун мешает мне спать. Обрадуй его сама. Он ошибся окном.
Врубилась Сеславия не сразу. Смотрела на меня, соображая, чего я в такую рань хочу. А когда сообразила, округлила глаза.
– Нил! О нет… он пришел! Я думала, он пошутил, а он пришел!
Она опрометью кинулась к окну, что-то там высмотрела, а после умоляюще на меня взглянула.
– Оля-я-я! Пожалуйста, прогони его! Если Виктор увидит… А если Сибил?!
