– Это все правда, – закончила я. – Больше я ничего не знаю и уж тем более не понимаю.
– Видишь, какая незадача. – Альдред заставил меня поднять голову. – Ты в своей жизни совершила две ошибки. Первую – когда родилась. А вторую – когда пошла ко мне учиться. Надо было стоять на своем и идти к Виктору. Он более мягок, нежели я. А еще не обладает некоторыми способностями. Так я, Оляна, чувствую ложь. И ты врешь. Или недоговариваешь. Я не собираюсь тебя пороть или с тобой беседовать. Но ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь все.
– Я все рассказала!
Вот попала так попала! Если Альдред не врет и он действительно чувствует ложь, у меня серьезные проблемы.
– Нет, не все. Что ж, я дам тебе время подумать. Впереди долгая ночь, потом день. Рано или поздно тебе, дорогая, надоест здесь сидеть.
Ага. А может, рано или поздно Виктор потребует отчета о нашем разговоре и заставит меня отпустить. Потому что лишить меня ужина и запереть в одной комнате с не совсем нормальным преподавателем – это жестоко. Это, кажется, противоречит законам Тригора. Хотя я не уверена, написано ли там что-то о закрытии студенток в комнате.
Альдред с минуту наблюдал за мной, а я старательно отводила взгляд. Потом он пожал плечами и отправился в кабинет.
Его можно было понять. Он думал, что информация как-то поможет найти Эртана. А в мое положение кто войдет? Для меня признание, что я принцесса, равносильно подписанию себе приговора. Виктор, конечно, выглядит добрым и всепрощающим, но давайте решим задачку: что сделает король, если вдруг объявится потомок того, кого он сверг? При условии, что народ Тригора хоть и смирился с новой властью, от нее не в восторге.
Так мы и сидели. Я в кресле, Альдред в кабинете. Оба молчали. И, похоже, так могло продолжаться вечно. Я завороженно глядела на капли дождя, стекающие по стеклу. На улице снова начался дождь. Он-то меня и убаюкал. Уснула сидя, свернувшись калачиком, жалея себя и безуспешно пытаясь выбраться из западни, в которую сама себя и загнала.
Мне казалось, человек, заснувший в неудобной позе, не сможет спать долго и крепко. Но, видимо, прошедший день стал таким богатым на события, что я очень устала. Ибо спала так крепко, что пробуждение было мучительно болезненным. Я ожидала, что придется слезать с неудобного кресла и разминать затекшие ноги, но, к собственному удивлению, обнаружила, что лежу головой на подушке, укрытая одеялом. И мягко так было, и лежать удобно, что я готова была уже продолжить сладкий сон. Если бы не звук чьего-то дыхания рядом.
Сердце забилось быстрее, когда я поняла, что это была не моя комната. Должно быть, Альдреда. Он же обещал, что не выпустит меня из комнаты. Похоже, обещание сдержал. И что, наблюдает?
Я села на постели и повернулась, чтобы сказать Альдреду все, что я о нем думаю. И вскрикнула, потому что фигура в темной комнате разительно отличалась от Альдреда. Просто черный силуэт… даже не человека, какого-то существа с огромными ушами, скрюченного и тяжело дышащего.
Вспыхнул свет. Я зажмурилась.
– Оляна? – В дверном проеме появился Альдред.
И все, кроме него и меня, в комнате никого больше не было.
– И чего ты так орала…
Он не закончил предложение, уставился на пол, явно сдерживая ругательства. Потому что вентиляционная решетка была вырвана с мясом изнутри. И повсюду валялись комья грязи.
– Что здесь было? – спросил он.
– Не знаю. Кто-то стоял… не знаю кто. Я проснулась, а он стоял у постели, и ничего не делал. Наверное, меня разбудил грохот.
– Исключено, – отрезал Альдред. – Я бы слышал, я спал в кабинете. Поднимайся, пошли. Через вентиляцию у нас еще не лазили. Не замок, а дом для умалишенных!
Из вентиляции снова донесся какой-то грохот и, кажется, смех. Тут мои нервы уже не выдержали. Пока Альдред всматривался и прислушивался, я использовала любимый прием и отправила в темноту хода парочку электрических восьмерок. Почти сразу же грохот стал явственно различимым. Как и нецензурщина, почему-то произнесенная голосом Виктора.
– Ой! – Под взглядом Альдреда мне как-то не хотелось смеяться, хотя ситуация вроде бы располагала.
– Что у вас там происходит? – В апартаменты вошел заспанный и злой Сомжар. – Виктор какой-то грохот слышал, поднял меня. Я ни черта не понимаю, Виктор полез проверять, а его бьет током. Оляна!
– Что? Это Виктор был у меня в комнате?
Вопрос был глупым. Виктор и то… существо несколько различались по комплекции. Да и по манерам, кстати, тоже.
– Все, я запутался, – объявил Альдред. – Пошли в обеденный зал, мне нужен кофе. Диван крайне неудобный, к слову.
– Виктор предлагал положить Олянку к себе, – напомнил ему Сомжар.
– Что? – Вот тут уже я запуталась.
– Пошли. – Альдред даже подтолкнул меня вперед. – Разберемся. Хотя, конечно, могу оставить тебя в комнате. Хочешь?
– Не очень, – ответила я, вспомнив крышку вентиляционной шахты, вырванную буквально из стены. – Я тоже кофе хочу.
