к минимуму.

– Такого не бывает! – протестующе вскрикнула баньши. – Ступень не может меняться. Законы мироздания нерушимы!

– Я не говорю о смене ступени. А всего лишь сообщаю, что есть родовые проклятия, которые не относятся к высшим. Чуешь разницу? А раз так, то они подчиняются общему правилу снятия…

– Которое утверждает, что снять проклятие должен тот, кто его наложил, – деревянным голосом закончил Шмуль. – Хель, а ты уверена, что это – мой случай?

Я пожала плечами и честно ответила:

– Нет. Но я натолкнулась на описание очень похожего родового проклятия, затрагивающего темную кровь, поэтому и притащила талмуд сюда… Улька, не рви страницы! Если ты что-нибудь испортишь, нам головы открутят!

– Я не могу найти, где ты такое увидела. Оглавление пустое, – раздраженно отозвалась баньши, ожесточенно листая книгу. – Где это было, Хель? В какой главе?

– Понятия не имею, – так же честно призналась я, умолчав о том, что имела в виду совсем другой учебник, о котором некоторым знать не следовало. – Но если книга не врет, то у Шмуля есть еще шанс почистить кровь и стать обычным светлым.

Фей с гудением поднялся в воздух и возбужденно заметался под потолком.

– Шансы… не так уж они и реальны, потому что тут слишком много «если»… И вообще, ты можешь ошибаться, проклятие может быть совсем другим… А если и похожим, то за столько лет его эффект мог стать стойким…

– У девятой ступени он не бывает стойким, – тут же отреагировала всезнающая Улька. – Максимум тысяча лет, не больше.

Шмуль фыркнул.

– Нас прокляли три поколения назад, так что все только начинается. Будет хуже, если проклинательница за это время померла.

– Демоны живут долго, – возразил Васька, с удобством расположившийся на верхней койке. – Но, если что, можно попросить мертвологов нам помочь. Уль, чему вас там Личиана учит? Это реально – призвать душу мертвого демона?

– Угу.

– Тогда демоницу нужно найти! – Шмуль заметался еще быстрее. – Хотя бы для того, чтобы спросить, какое проклятие она использовала. Если оно девятой ступени, ее можно будет убедить или купить. А если нет… это же элементарно, демонов хвост! Почему я не подумал раньше?!

– Вообще-то, – дипломатично заметила я, – демоницу можно и призвать, если ты забыл. Это намного проще, чем обыскивать все миры в поисках невесть когда пропавшей гадины. Особенно если она успела помереть от старости или погибла по неосторожности.

– Для вызова желательно знать ее имя, – вставил свое веское слово ангел.

– Да, – поддакнула баньши. – И нарисовать очень сложный круг для призыва, с которым я пока не справлюсь.

Шмуль, перестав маячить у нас перед глазами, двумя руками зарылся в свои короткие волосы и растерянно обернулся.

– Почему сложный?

– Ну, она же как-то смогла наложить проклятие высокой ступени. Если бы не боялась отката, наверное, и высшего бы сумела, правда? От девятого уровня до десятого совсем недалеко. А значит, демоница вам попалась сильная и опасная. Думаешь, ей понравится, если мы выдернем ее из Преисподней без согласия?

Я со знанием дела закивала.

– В пепел развеет, это точно. Или на куски порвет. А если прибудет в темной ипостаси – скорее всего, так оно и получится, – мы сто раз пожалеем, что вообще с ней связались. Улька права, защитный круг надо рисовать самый большой и сложный.

Шмуль устало опустился обратно на стол и, подперев рукой подбородок, печально вздохнул.

– Значит, шансов нет?

– Почему? – оторвалась наконец от книги баньши. – Если даже Хель говорит, что круг – это вариант, значит, надо пробовать. Только мне ингредиенты нужно кое-какие достать и у Личианы совета спросить – она тетка опытная, может, что подскажет.

– Точно! – подпрыгнул фей, и в его глазах снова загорелась надежда. – Спроси, Уль, я тебе должен буду!

– Да иди ты… телепортом, – отмахнулась от него баньши. – И учти, призывать демоницу будем, когда я стану сильнее, – это раз. И когда закончим УННУН – это два. То есть как минимум через три года. За это время нам придется добыть много чего необходимого для призыва, а кое-где и кровушкой своей расплатиться. Если вас это не пугает…

Она обвела строгим взглядом все нашу компанию, но мы только переглянулись и одновременно пожали плечами. Подумаешь, кровушка… Ради друзей шкурой рискуют, а тут какие-то несколько капель.

– Три года – это не тысяча, – просиял Шмуль, когда с молчаливого согласия группы план по его спасению был принят в разработку. – Три года я как- нибудь потерплю. Спасибо, Уль! Спасибо, ребят! Честное слово, я так вам буду благодарен…

От избытка чувств он спланировал баньши на колени и порывисто затряс ее руку, отчего, естественно, Улька выронила учебник, и тот с торжественным