накинуть поверх плетения, и последовательность действий при работе с сигнальными артефактами я теперь спросонья воспроизведу. Самая большая пакость заключалась во мне самой, и проявлялась она тонким ледяным шлейфом сомнений, скользящим по рукам и ногам. Пластину и драгоценности от Фрая я сразу затолкала подальше, в самый дальний ящик в гардеробной: верну ему лично на Зимнем балу. Но даже тому, что собиралась сделать сейчас, противилось все мое существо.

– Сможешь отвлечь Жерома? – спросила, когда Мэри прошла в комнату.

Она заморгала растерянно, сцепила руки на платье.

– Не понимаю, о чем вы, миледи.

– Ты все прекрасно понимаешь, – хмыкнула я, прикидывая, как буду смотреться в доме с зеркальцем в руке, если меня кто-нибудь застукает. Ладно, не страшно – в крайнем случае меня обвинят еще и в бесконечном самолюбовании, что неплохо вяжется с количеством нарядов и украшений. А вот внезапно возникший рядом с кабинетом Жером, которому вздумалось что-то взять со стола Анри, это уже катастрофа. Поэтому помощь Мэри придется как нельзя кстати.

– Вы снова хотите сбежать, миледи?

У, предательница! По лицу и шее камеристки расползались красные пятна, выдавая сильное волнение. А сжатые пальцы – внутреннюю борьбу, где в неравной схватке сошлись долг и преданность мне, и еще одно чувство. Чувство, которое кружит голову и превращает ее владелицу в нечто среднее между сладким желе и женщиной, готовой слепо следовать зову сердца, невзирая на здравый смысл и обстоятельства. Знаю-знаю. Сама такая была.

– Нет. Мне нужно попасть в кабинет мужа, и нужно, чтобы Жером даже случайно об этом не узнал.

Глаза у Мэри стали огромными.

– В кабинет графа, миледи? Но зачем?

– Думаю, у графа есть кто-то на стороне.

Мэри тут же подобралась и стала похожа на нахохлившегося воробья. Даже волосы пригладила и молча кивнула: «Говорите, что делать». Попробовавшую было пискнуть совесть я придавила каблуком и сверху еще набросила шаль, чтобы наверняка задохнулась. Образно говоря, даже не солгала ни капельки: изначально я хотела попасть в кабинет ради графини д’Ортен. Теперь я знала, что она не просто имеет непосредственное отношение к Лиге, а еще и входит в Совет. Кто в него входит, помимо Евгении, еще только предстоит выяснить.

А заодно разобраться с тем, что мешает мне просто прикрепить пластину лорда Фрая на стену и слушать разговоры Анри. Я надеялась снова увидеть клятую шахматную доску с документами так же сильно, как и боялась этого.

Тишина стояла такая, что даже если волос уронить на пол – и то будет слышно. Что уж говорить о моих шагах, которые напоминали удары молота по наковальне. В столь поздний час встретить кого бы то ни было в этой части дома может «повезти» разве что благодаря несчастливой случайности. Пламя лампы плясало в такт ходьбе, тени прыгали вместе с ним по ковровой дорожке. Несмотря на то что Мэри согласилась помочь, холодный пот все равно струйками сбегал по спине. Волосы тоже взмокли так, что мало не покажется, голова казалась тяжелой, словно чугунный котел с загустевшим варевом. Помимо прочих приятных ощущений, я чувствовала себя на редкость по-идиотски с зеркальцем в дрожащей руке.

Успокаивалась тем, что сейчас Мэри и Жером должны гулять в парке, подальше от посторонних глаз. Я видела, как они уходили из дома из окна спальни. А это значит – будем рассчитывать на самый худший вариант, если прогулка не заладится – где-то с полчаса у меня есть.

Защитных заклинаний несколько: на окнах, внутри самого кабинета и на запертой двери. С дверью как раз могли возникнуть серьезные проблемы – нужно было отомкнуть замок, одновременно перехватить сигнальную магию и набросить магический слепок. Я несколько дней училась управлять потоками воздуха с помощью воздействия тьмы и сейчас могла бы сыграть вальс Вельберта, даже не прикасаясь к клавишам. Вот только придется быть крайне осторожной, потому что одно неправильное движение может привести к тому, что замок либо обратится в прах, либо открыть его будет вообще невозможно, потому что тьма растворит какой-нибудь цилиндрик. В любом случае останется магический след, и вся моя конспирация отправится Кошмару под хвост, утирая скупые слезы собственной несостоятельности.

– Добрый вечер, графиня, – прозвучало холодное совсем рядом.

Я не подскочила исключительно потому, что ноги вросли в пол. Вместе со мной.

Демоны! По какому поводу Мариссе не спится именно сегодня?

– Добрый вечер, мадам Ильез.

Экономка взглянула на меня так пристально, что я почувствовала себя сыном кухарки, который воровал из шкафчика варенье. Стоило немалых усилий напомнить себе, что графиня тут я, но струйка холодного пота все-таки сбежала по шее и скользнула в вырез платья на спине.

– Вы что-то хотели?

– Нет, просто гуляю по дому. Мне не спится.

Потрясающий ответ! Гуляю, да, в полумраке, с вытаращенными как у жабы глазами – чтобы лучше видеть, разумеется.

– Если хотите, могу предложить вам капли от бессонницы.