– Если Тереза освоит магию искажений, равным ей будет только Симон. Она не просто опасная соперница, она вполне способна перетянуть одеяло на себя. Даже заручиться поддержкой тех, кто сейчас настроен против нее. По крайней мере, так считает наша очаровательная вдова.

– Полагаю, ты тут тоже не на последних ролях. Она так и не оставила надежды заполучить тебя в коллекцию?

Анри поморщился.

– Брось, ты единственный, на ком она обломала зубы. Это раздражает, но в то же время подогревает азарт. Все ждет, что однажды ты сыграешь по ее правилам.

– Тереза думает, что мы любовники.

– С этой гадиной? – Жером вскинул брови, но тут же стал серьезным. – Что Евгения собирается делать?

– Выжидать. Пока не подвернется удачный момент.

– Думаешь, попытается устроить несчастный случай?

Недалек час, когда Тереза увидится с Симоном. Когда она войдет в Лигу, избавиться от нее будет уже сложнее. И опаснее, поэтому Евгения сделает все, чтобы этого не допустить.

– Не исключено.

Жером негромко выругался, недоуменно уставился на Анри: тот улыбался.

– А еще она порвала ей корсет.

– Что?

– Сначала подумал, что Терезе просто к слову пришлось, но… Евгения была в неописуемой ярости.

Жером плотно сжал губы, потом все-таки расхохотался.

– Да, теперь ее точно нельзя отпускать одну.

Анри кивнул.

– Пригласи Терезу ко мне, пожалуйста.

Возможно, потом он об этом пожалеет, но сейчас в глазах друга мелькнуло одобрение. Это позволило окончательно увериться в том, что он поступает правильно.

– Наконец-то.

Жером сбросил полог – снова словно рябь по воде пошла, хлопнул его по плечу и поспешно вышел. Боялся, что передумает.

Анри повернулся к столу и какое-то время смотрел на виднеющийся вдалеке мост, потом перевел взгляд на играющее солнцем золото медальона. Вчера он так и не решился его открыть. Не решился взглянуть на людей, которые жили только в его памяти – размытые временем образы. Далекие, но безумно родные. Это было странно и, пожалуй, волнительно, точно он снова стал ребенком, который вот-вот развернет предназначенный ему подарок. Самый желанный из всех, самый прекрасный, который только можно представить. Бесценный.

Медленно приблизился, разомкнул створки.

Мама улыбалась светло, как умела только она. Медовое золото волос струилось вдоль лица, цвета глаз не разобрать, но в его воспоминаниях они были пронзительно-серыми, цвета брусчатки под дождем. Отец… Его Анри почему-то помнил хуже. Наверное, потому, что тот частенько надолго пропадал, но всегда возвращался. Подхватывал его на руки, легко поднимал в воздух и кружил над головой. Так же легко и быстро, как однажды подхватил маму, когда она оступилась на лестнице.

Gaernare forioe.

Провел пальцами по гравировке, повторяя надпись.

Меньше всего он хотел, чтобы их история повторилась для него и Терезы.

Но все-таки они были счастливы. Пусть недолго, но так отчаянно, проникновенно и ярко, как могут быть счастливы только беззаветно любящие друг друга люди.

– Анри.

Голос Жерома застал его врасплох: он даже не заметил, как тот вернулся.

– Еще не проснулась?

Улыбка погасла, когда увидел сошедшиеся на переносице светлые брови и хмурый взгляд. Сразу же вскинул запястье, но браслет сиял безупречным золотом, ни единой черной прожилки.

– Где она?

Жером покачал головой и сложил руки на груди, предчувствуя бурю.

Помолчал, но все-таки ответил:

– Сбежала… уехала в город. Ночью.