эту картину, чтобы помнить о цели, но она больше не имела над ним власти. Ненависть, бессильная ярость, желание выжечь из мира само воспоминание об имени Эльгера потускнели. А вот медальон, который Тереза отдала ему вчера, под первыми лучами полыхал огнем.

Впервые он задумался о том, что сказали бы родители о его жизни.

Месть стала единственной целью и выжгла из сердца даже чувства к ним. Иначе было просто не выжить, но рядом с Терезой воскресало все, что казалось погребенным долгие годы. И противиться этому было уже поздно.

– Поезжай. Развеешься сам, и ей будет приятно. Чем не повод поговорить? – Жером подмигнул.

– Эльгер потребовал представить ее.

Улыбка сбежала с лица друга, он взъерошил волосы и нахмурился.

– Что ты ответил?

– Почти правду. Что она неважно себя чувствует после приступа и не может выезжать.

– Тебе все равно придется это сделать.

– Или нет.

– Что, все сначала?

Жером вскочил со стула так, что тот только чудом не опрокинулся. Вскинул руку, поднимая полог безмолвия и набрасывая поверх комнаты непроницаемый купол. По воздуху прошла едва уловимая рябь, как если бы они внезапно оказались под водой. Звуки растворились, стерлись даже дыхание и биение сердца в ушах, но спустя миг вернулись гулким эхом. Теперь сказанное в кабинете останется только в его стенах.

– Демоны, Анри! Я тебе говорил в Лигенбурге и снова скажу – не выход прятать ее в Мортенхэйме. Эльгер выждет пару лет и снова запустит в Энгерию щупальца. Он уже выбирает из лордов парламента, досье на которых ты ему приволок, рано или поздно появится второй Аддингтон. Появится, когда все расслабятся, в том числе и де Мортен, и даже его репей Фрай.

– Эта пиранья никогда не расслабится, – процедил Анри.

– Тем не менее Аддингтона он прощелкал.

– Второй такой ошибки он не допустит.

– Предположим. Но Эльгер тоже не вчера родился. Он делает ход, только когда весь расклад работает на него, и на этот раз ударит наверняка. Что будет с ней, когда не станет де Мортена, ты подумал? Она либо придет к Эльгеру добровольно – чтобы защитить семью, либо повторит судьбу отца, и ты это знаешь не хуже меня. Она нужна ему: ее магия, ее кровь, не заберет по доброй воле – заберет силой. Сломает, превратит в куклу, ты этого для нее хочешь?

– Предлагаешь просто отдать ему Терезу? – из горла само собой вырвалось рычание.

– Предлагаю все ей рассказать. Она может стать твоим союзником! Об этом ты не подумал?

– Я не собираюсь втягивать ее в эту игру.

Жером шагнул вперед и хлопнул ладонями по столу.

– Да она уже в игре! С того момента, как ты поцеловал ее в саду, хочешь ты того или нет.

Анри поднялся и теперь возвышался над ним, но тот лишь сильнее подался вперед.

– Поговори с ней, пока еще не поздно. Расскажи об опасности, научи, как вести себя с ним. Вы сильнее вдвоем, неужели это непонятно? И что, демоны вас раздери, вы не поделили вчера?

– Я не отпустил ее одну в город.

– Из-за Евгении?

Анри устало потер глаза.

– Она видит в ней угрозу, а это…

Не договорил. Сцепил руки за спиной, прошелся по кабинету до двери и обратно. В свое время он достаточно хорошо изучил эту женщину, чтобы читать между строк. Услышанного во время короткого разговора хватило сполна: она рассказала Эльгеру о случившемся не потому, что хотела, просто не посмела промолчать.

– Боится за место в Совете?

– Да. Евгения не потерпит рядом с собой ту, что может его занять.

– С чего она взяла, что это случится?

– В последнее время он все реже к ней обращается. К тому же Эльгеру нужен кто-то в Энгерии, поближе к де Мортену и королеве, а Тереза на эту роль подходит идеально. Она скорее взойдет на плаху, чем навредит семье или станет обманывать брата, но Евгении этого не понять. А уникальность магии смерти для нее – что нож острый.

– И кровь Дюхайма, – хмыкнул Жером.

Анри кивнул.