наслаждением.

Выдох.

И то же самое этот жестокий мужчина творит со второй грудью, заставляя метаться по намокшим от пота простыням, проклиная тот день, когда вообще решилась сунуться на бал к Уитморам. Сердце не просто билось, оно рвалось на волю, запертое внутри меня, как птица в клетке.

– Тереза…

Его голос сам по себе откровенная и бесстыдная ласка.

Легко касающиеся живота губы охлаждали вспышки укусов, спускались ниже и ниже, а когда пальцы скользнули по внутренней поверхности бедер, перед глазами все поплыло. Теперь я ловила воздух ртом, всхлипывая и подставляясь под бесстыдные, но такие упоительно-жаркие ласки. Серебро луны отступило, не в силах справиться с рассыпающимися от нас золотыми искрами. С браслетами творилось нечто невероятное, но что творилось с нами? Все яростней, горячее – до самой вершины блаженного неистовства, когда не остается сил даже кричать. Я вскинула бедра, понимая, что не хватает самую капельку: его во мне.

– Граф, – позвала в каком-то полузабытье, чуть не обожглась именем, но все-таки вытолкнула, тихо. Наяву. – Анри…

Он приподнялся на руках безумно желанный. Отчаянно колотилась жилка на напряженной шее, странный золотой узор расплескался по телу, заливая его как маршрут карту. Короткий миг, пока мы смотрели друг другу в глаза, я почти не дышала, одно движение – упоительно-длинное, медленное. Сводящее с ума. Такой наполненной, такой отчаянно-живой, такой сильной я не чувствовала себя никогда.

Эта сила рождалась внутри меня… нас. Текла по венам, вырывалась стонами, кипела в груди нерастраченной нежностью.

Таким мог быть наш первый раз. Таким он должен был быть…

Я оттолкнула мысль, пока она не завладела мной окончательно. Избавилась от нее, чтобы с головой уйти в знойное исступление, рожденное слиянием наших тел. Только ли тел?.. Эта мысль тоже была лишней.

Просто сейчас я его, а он – мой, по-настоящему, искренне, безраздельно.

Прочее осталось за дверями, и здесь не было места ничему, кроме…

Нашего сбивающегося дыхания.

Яростных рывков внутри.

Странного, неведомого до этой минуты пламени.

Вскидываясь, подставляясь, раскрываясь, я пила с его губ хриплое рычание, возвращала стоны, цеплялась то за подушки, то за каменные от напряжения плечи. Вскрикнула, когда наслаждение полыхнуло внизу. Выгнулась, сжимаясь на нем, от последних движений внутри разлилась томительная нега, мгновением позже сменившаяся новыми сладкими волнами. Почувствовала пульсацию внутри и приняла его хриплый стон в себя. Потерялась в последнем изматывающем поцелуе, еще хранящим мой вкус.

Чтобы спустя пару минут, почти провалившись в блаженную дрему, разомкнуть веки, разглядывая тающие на теле мужа узоры.

– Что это? – по-прежнему низким, не окрепшим после умопомрачения близости голосом спросила я. – Золотая мгла?

Анри хмыкнул, и тут мой взгляд упал на собственную руку. Со мной творилось в точности то же самое: тонкое мерцание нитей-узоров на предплечье… груди? Животе? Ногах?!

Ой. Ой-ой.

– Что это? – повторила яростно, подскочив на кровати.

– Продолжение нашего союза.

– Какое еще продолжение? Я читала книги о договорах армалов, ничего такого там не было.

– Не те книги ты читала, Тереза, – хриплый смешок, его пальцы неспешно повторили контур моих губ. – Чем дольше мы с тобой остаемся мужем и женой, тем сильнее становится связь.

Об этом я знаю, но в главах о «связи, которая будет крепчать» не было ничего про такое вот! Или автор посчитал это незначительным и просто не упомянул?

– Мы что, теперь всякий раз будем полыхать как светлячки любви?

Анри привлек меня к себе.

– Смею ли я надеяться, что этот раз не был последним?

Я прикусила язык. Бессовестно уверенный в себе мерзавец!

Тень от ресниц падала на лицо мужа, подчеркивая скулы. Я подняла взгляд к виску, где у самой кромки волос белел тоненький шрам. Стоило промолчать – и так уже натворила столько глупостей, что мало не покажется. Но все-таки дотянулась и повторила полоску на коже пальцами. Никогда ведь не спрашивала, откуда он взялся. Да если честно, вообще мало о чем спрашивала.

– Что это?

Анри перехватил мою руку. Взглянул внимательно.