пены и теперь смотрела на него, а он на меня. И от пристального жаркого взгляда, бесстыдно скользящего по плечам и обнаженной груди, нахлынула истома. Сердце дернулось, колени задрожали, а между бедрами потянуло сладким предвкушением, словно его пальцы и впрямь прогулялись вдоль ключиц и по напряженным соскам.

– Понравилось? – ехидно поинтересовался супруг.

О чем он сейчас?

Ах, о боевых техниках…

– А вы специально красовались под моими окнами? – Я улыбнулась.

– Привычка, – Анри пожал плечами и отвернулся к раковине. Открыл воду, ополаскивая лицо и плечи. – Это самое удобное место для тренировок с применением магии.

– Без острых ощущений вам не живется?

– Тебе не все ли равно?

Он развернулся, растираясь полотенцем: судя по тому, как сейчас горела его кожа, вода в умывальнике была отнюдь не теплой, если не сказать ледяной.

– Все, – буркнула я и все-таки сползла пониже. Умеет же он остудить так, что никакой холодной воды не нужно. – Но я бы хотела спать, а не наслаждаться вашим самолюбованием.

Анри прищурился, отшвырнул полотенце.

– О чем ты хотела поговорить?

– Я не могу говорить серьезно, когда сижу в ванной без одежды.

– Если бы ты сидела в ванной в одежде, говорить серьезно было бы гораздо сложнее.

Он устроился на бортике, в опасной близости от меня. Из головы разом вылетели все мысли, пришлось судорожно вспоминать, что было прочитано вчера: теория магии смерти всегда настраивает на нужный лад и помогает отрешиться от полуголых мужей, которых хочется то ли хорошенько приложить головой, то ли исступленно целовать. Напомнила себе жуткую боевую технику, о которой вычитала в записях из архивов Эльгера, – совмещение сгустка тьмы и «мертвой удавки» – по крайней мере, я это назвала именно так. Здесь все силы бросаются на концентрацию магии в непроницаемый, пронизанный тьмой шар, оказавшись в котором человек лишается воли и жизненных сил. Тьма выпивает его досуха и рассеивается, оставляя иссушенную мумию. В отличие от обычной удавки, силу которой можно контролировать, это – верная смерть.

Фух.

Попустило, кажется.

Взгляд вонзился в подтянутый пресс, аккурат на уровне моего лица, зачем-то скользнул ниже, к… шнуровке странных брюк.

Я сглотнула.

Это все его дурацкие тренировки с мечом, не иначе.

– Зачем вы подсунули мне книжки?

– Неужели не открыла для себя ничего нового?

Вообще там нашлось много необычного… и мерзкого. Например, создание монстра из костей и плоти – огромной куклы, сшитой магией из разных тел и их частей, размеры которого ограничены только силами некромага. Дрянь редкостная, безмозглая и кровожадная: в отличие от обычной куклы никогда не пребывает в состоянии покоя и в прямом смысле жрет людей. Уничтожить ее можно, только разорвав на части.

Нашлись и запрещенные заклятия, позволяющие перевести за грань целые города. Замкнув их в специальных магических узорах, разом уничтожить всех жителей, все живое. Множество зелий, замешанных на крови некромага как знакомых, так и неизвестных. Были и привычные техники плетей тьмы, стрелы, вихри тлена и заклинания разложения, усиленные особыми способами плетений, а еще слияние некромагии с магией искажений.

Словом, начиталась о своей силе много нового и отвратительного.

А это я еще до экспериментов не дошла.

– Хотели, чтобы я себя чудищем почувствовала? Ну так я это с детства знаю.

Анри поморщился.

– Тебе нужна серьезная магическая практика.

– Сами будете со мной заниматься?

– А кто еще способен совладать с твоей мощью, если вздумаешь разнести парочку окрестных лесов?

– Никак не возьму в толк, зачем это вам.

– Когда все-таки соберешься уезжать, предпочту вернуть твоему брату тебя, а не бездыханное тело.

– С чего вы взяли, что я вообще когда-нибудь соберусь? Мне нравится Лавуа.

Странная незнакомка, отражающаяся в самой глубине супружеских глаз, медленно облизнула губы.