прислугу распустит так, что собрать будет уже невозможно. Недавно я слышала, как две бессовестные горничные смеялись в коридоре. Хорошо хоть не в полный голос».

Читая эти строки, я невольно посочувствовала Луизе. Впрочем, Луизу, похоже, матушкины стенания не смущали.

«В Мортенхэйме стало значительно веселее, – писала она, – горничные больше не боятся лишний раз поднять взгляд. Лави стала чаще улыбаться – разумеется, когда не видит леди Илэйн».

Под этими строками была пририсована улыбающаяся рожица с торчащими в разные стороны волосенками.

«По вашей просьбе я навещаю Луни, но ему все равно: он ждет вас. Зато Демон недавно чуть не откусил мне палец, хотя я всего-то попыталась его погладить. Пришлось бинтовать и объясняться с Винсентом. Не представляю, что я сделала не так… но в общем, он очень похож на вас. Такой же внезапный и с норовом».

О ком эта женщина писала – о брате или о Демоне, понять не представлялось возможным. Ее мысль частенько порхала с цветка на цветок как торопящаяся успеть в своей жизни все бабочка.

Впрочем, я и сама не отказалась бы от парочки лишних крылышек.

Магия тьмы окончательно перекочевала в меня. Временами я уже переставала различать, где кончается грань и начинается наш мир. А временами не замечала, как краски плавятся, оседая призрачным тленом, и приходила в себя, только когда кто-то ко мне обращался.

Лорд Фрай действительно попросил присмотреться к Эльгеру получше. Пока что в мягкой ненавязчивой форме дополнительной просьбы, без каких-либо конкретных указаний. Очевидно, все самое интересное приберег для личной встречи на зимнем балу.

Кабинет я обошла вдоль и поперек с зеркальцем Ивара. То ли там впрямь ничего больше не было, то ли Анри умел хорошо прятать. Как еще искать и где? За время недолгих визитов я повытаскивала все книги, простукала стены, понажимала на кажущиеся мне подозрительными камни, но увы. Зато обнаружила пропажу: книги про брачные ритуалы перекочевали в кабинет мужа. К сожалению, нашлись они в самый последний момент – то есть вчера, на самом дальнем стеллаже, на самой верхней полке. Но если честно, времени читать что-то еще особо и не было, поэтому просто наскоро сунула их обратно вместе с остальными.

Проверила и перепроверила все – чтобы каждая вещь лежала на своем месте, вплоть до дюйма. Оставалось только надеяться, что вдобавок к заклинаниям он нигде не оставлял скрепляющих волосков или ниточек.

Все это несколько утомляло. Особенно когда я попыталась представить, что будет если Анри узнает про лорда Фрая.

Нет. Лучше не представлять.

Когда внизу захлопали двери и началась суета, буквально пригвоздила себя к кровати, чтобы не броситься вниз по лестнице, как была – растрепанной и в легком домашнем платье.

Месяц выдался насыщенным, но я все равно умудрялась скучать по самому невыносимому мужу на свете, а заодно и во тьме. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Я должна была радоваться передышке, но радоваться не получалось. Стоило вспомнить Эльгера и представить, что Анри каждый вечер садится с ним за стол, ведет неспешные беседы и улыбается своей привычно-отстраненной улыбкой, сердце начинало леденеть. Он жил и работал бок о бок с тем, кто отдал приказ убить его родителей. Поднимал с ним тосты, на глазах остальных разделял его убеждения в то время, как сердце раз за разом сгорало в ледяном пламени ненависти. А может быть, сгорело единожды раз и навсегда, но моему это не мешало отчаянно рваться.

Наверное, поэтому я медлила и оттягивала минуту, когда нужно будет спуститься и снова пройти испытание близостью. Во всех смыслах.

– Миледи? Так что сказать графу?

Мэри пришла, чтобы передать приглашение на ужин, и теперь выжидающе смотрела на меня, сложив руки на переднике, – ее нетерпение выдавали только подрагивающие пальцы да украдкой брошенный на часы взгляд. Кажется, после той маленькой просьбы у них с Жеромом вечерние прогулки стали традицией. Она не могла дождаться, пока я ее отпущу, чтобы урвать час-полтора перед тем, как снова мне понадобится. Это и придало решительности: я поднялась, подошла к платяному шкафу, разомкнула створки. Осторожно погладила синий шелк, повторяя переливы волн. Несколько минут смотрела, не решаясь отпустить, потом отодвинула подарок Анри в сторону и потянула на себя алое – то самое, в котором заявилась к Евгении.

Пора переодеваться и…

Встречать мужа.

Как же трудно оставаться невозмутимой! Анри говорил, что не хочет детей, но я ведь и не собираюсь предложить ему стать отцом Софи. В каком-то смысле собираюсь, конечно, но когда Эльгер, Фрай и все политические игры останутся в прошлом, никто не заставит его с ней возиться. Если Софи согласится стать моей дочерью, но мужу это будет в тягость, увезу ее в Мортенхэйм: думаю, Винсент и Луиза не станут возражать. А еще лучше – в новый дом, где-нибудь в Вэлее или Маэлонии. Когда она вырастет, сможет путешествовать, сколько душе угодно, уж я об этом позабочусь.

– Ай! Осторожнее!

– Простите, миледи.

Справедливости ради, Мэри делала все аккуратно, просто я сидела как на иголках. Надеюсь, Анри меня не почувствовал, а если и почувствовал, то