– Мы ничего такого не говорим. – Джек выставил ладони вперед в успокоительном жесте. – Просто подумали: может быть, вы…

– Может быть, я дружу с террористами?

– Нет, просто… может, у вас есть друзья, которые ведут себя странно.

– Да, – сказал Ранджит, глядя на Итана, – вы четверо.

– Послушайте, я понимаю, как это все может быть воспринято, – сказал Джек, пытаясь изобразить примирительную улыбку. – Я приношу извинения, что спрашиваю, но мы все обеспокоены. Дела принимают дурной оборот.

– Правда, гений? И что же вас навело на такую мысль?

– Послушайте, я ни в коей мере не хочу вас оскорбить…

– Не хотите меня оскорбить? Вы приходите ко мне в дом целым отрядом и спрашиваете, не знаком ли я с террористами, но при этом не хотите меня оскорбить?

– Ранджит… – начал Итан, но Ранджит перебил его:

– Да нет, все правильно. Вы меня прижучили. Я руководитель преступной группы. Для прикрытия рисую логотипы корпорациям, а вечерами угоняю фуры. Мне-то это делать легче – кожа у меня темная, в темноте я почти невидим.

– Давайте не будем горячиться, – сказал Итан.

Ранджит, казалось, не замечал, какие все напряженные, усталые и испуганные. Одно дело было храбриться, когда опустели полки супермаркетов. Но когда продукты не появились и неделю спустя, когда отсутствовало электричество, армия блокировала город, на улице холодало, а обед на День благодарения состоял из консервированных бобов, тут уже все начали чувствовать себя иначе. Социальный контракт затрещал по швам, и каким бы праведным ни был гнев Ранджита, в такой момент его реакция оказалась неправильной.

– Никто не предъявляет вам никаких обвинений, – заверил Итан. – Мы все…

– Зачем у вас это? – вдруг спросил Лу.

Стоя у кофейного столика, он держал в руках книгу, которую Итан заметил еще раньше. Лу, повернул ее так, чтобы всем была видна обложка: «Меня зовут Джон Смит».

«Вот черт!»

– Не понял вас, – сказал Ранджит.

– Зачем у вас это?

– Вы хотите взять почитать?

– В последний раз спрашиваю. Зачем у вас это?

– Я же вам уже сказал, – язвительно улыбнулся Ранджит. – Я террорист.

– Лу, мы живем в свободной стране, – вмешался Джек. – Это только книга.

– Ну да, книга, написанная террористом, – отозвался Лу.

– Его подставили, – сказал Ранджит. – Если вы иногда слушаете новости, то должны это знать. Правительство сняло с него все обвинения.

Лу начал читать на той странице, на которой книга была оставлена открытой:

– «Вот простая, но уродливая истина. Наши политики видят в нас всего лишь средство для сохранения их власти. Мы бензин для двигателя коррупции и эгоизма. Люди, руководящие страной, пекутся о нас не больше, чем мы печемся о бензине, который заливаем в бак своей машины, бензине, который нужен только для того, чтобы доставить водителя до места назначения». – Он закрыл книгу. – Это вам кажется по-американски?

– Да, – ответил Ранджит, – мне кажется, это сказано не в бровь, а в глаз.

Лу посмотрел на него с отвращением и произнес:

– Я служил в морской пехоте. Мой отец служил в морской пехоте. Он сражался во Вьетнаме, чтобы вот такого безобразия у нас не происходило.

– Вы и в самом деле считаете, что мы были во Вьетнаме ради этого? – рассмеялся Ранджит.

– Что вы хотите сказать? – Лу сделал шаг вперед.

– Друзья, – вмешался Итан и взглянул на Джека, но сосед не шелохнулся. – Это смешно…

– Вы хотите сказать, что я дурак? Что мой отец дурак? – горячился Лу.

Он явно готовился к драке: глаза прищурились, шея напряглась. Он был на четыре дюйма ниже анормального перед ним, но спортивный, с широкой грудью и толстыми, как у штангиста, руками.

– Вы это хотите сказать? – настаивал он.

Ранджит стрелял по сторонам глазами, но не сошел с места:

– Хватит. Вам пора уходить.

– Ваше племя, – Лу втянул воздух через зубы, – вы считаете себя такими умниками. Куда как лучше нас.

– Ну все, хватит, – попытался урезонить его Итан и положил руку ему на плечо. Лу резким движением сбросил ее.