– Вот так номер!- сказал Гугенот, когда они с Люком вышли из библиотеки капитана, – Черт возьми!

– Ай, де ми Алама… – пробормотал Люк.

– Скажи еще ''мама миа'', как когда-то говаривал Мазарини или: ''Это сурьезно''.

– Очень надо! – огрызнулся Люк,- Вижу, доблестный Д'Артаньян воспитал у своих мушкетеров ненависть к Мазарини. Судя по тому, как вы презрительно произнесли имя кардинала и передразнили его итальянский акцент.

– Д'Артаньян, – грустно произнес Гугенот, – Д'Артаньян нас не дал бы в обиду. Вот попали! Тысяча чертей, да что же теперь с нами будет?

– Господин де Монваллан, я надеюсь…

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – мрачно сказал Гугенот, – А какого дьявола мы сейчас разводим церемонии, Люк? Мы уже пили на брудершафт в ''Золотых лилиях'' у папаши Годо и еще тогда решили перейти на ты. Все остается в силе. Согласен?

– Что ты предлагаешь, Гугенот? – спросил Люк, – На мой взгляд, надо обо всем рассказать нашим Пиратам. И они нас уже заждались.

– Мы расскажем, но не сегодня. Пусть хоть сегодня гуляют. Сегодня не будем ничего говорить нашим товарищам.

– Но они перепьются и могут передраться, – возразил Люк.

– Нет, – сказал Гугенот, – Этого не случится. Пираты пить умеют. Вот только Оливье…он иногда срывается… И эти, молодые – я их совсем не знаю. Но Рауль не пригласил бы кого попало. Ему виднее.

– Пойдем к Пиратам? – предложил Люк.

– Подожди. Я что-то как пришибленный. Надо выработать нашу тактику.

– И стратегию, – пробормотал Люк, – Объясни мне, Гугенот, в чем ты видишь опасность? Может, мы преувеличиваем? Ты же сам сказал, что собираешься обнажать шпагу только против мусульман.

– Человек предполагает, а Бог располагает, – вздохнул Гугенот, – Ты вроде давно меня знаешь, Люк.

– Да, Анж, я давно тебя знаю. Но тогда, в Париже, ты был блистательным мушкетером, а я бедным, вечно голодным художником.

– Уже тогда я понимал, что ты нечто большее, чем бедный художник.

– Я Люк Куртуа, – сказал художник, – А ты – Анж де Монваллан.

– Да полно сказки-то рассказывать! – сказал Гугенот,- Хочешь скрывать свое дворянское имя, твоя воля. Мушкетера этим не удивишь!

Люк поджал губы.

– Никогда бы не подумал, что де Бражелон меня сдаст.

– Рауль знает, кто ты такой?

– Да.

– Но он мне ничего не говорил о тебе, Люк.

– Почему же ты решил, что я дворянин?

– Это знал не только я, а все наши ребята из Роты Гасконца. Люк, наивный ты мой Люк, это же не скроешь!

– Несмотря на мою заляпанную краской одежду и стоптанные башмаки? – спросил Люк.

– Да, Люк. Это проявлялось во всем.

– Ах,- вздохнул Люк, – что теперь говорить о наших дворянских грамотах, если Бофор и капитан завтра огласят свой чудовищный приказ! Плаха – это одно. Но болтаться в петле на ноке рея – это уже выходит за пределы моего понимания.

– Это произвол. Наши так и расценят этот приказ.

– Выражусь посильнее, используя арго Двора Чудес – это беспредел.

– Согласен, – кивнул Гугенот, – И выхода нет. Черт возьми! Как не хватает гасконца! Вот кто всегда прикрывал дуэлянтов!

– Мы в ловушке. Мы в западне. Бежать-то здесь некуда. Открытое море. В Париже столько возможностей, столько вариантов! Добрый конь, дорога, верные друзья!

– А тут – только за борт и топиться. Но ведь жалко душу губить!

– Да… – протянул Люк, – Влипли. А ты думаешь, без дуэлей не обойтись?

– Кто знает? – пожал плечами Гугенот, – Уже сам подобный приказ может вызвать у наших парней возмущение.

– Бунт на корабле? Ай, де ми! А если попробовать проанализировать ситуацию спокойно, не предвзято. Здесь у них свои законы. Мы здесь пассажиры. Мы должны подчиняться их правилам.

– Они и так к нам приспосабливаются, – сказал Гугенот, – Ты помнишь тост ''За Нептуна''?

– Да,- сказал Люк, – Морская традиция, на мой взгляд.

– Это не что иное, как уступка экипажа нам.

– Почему? – спросил Люк.

– Уточню, раз ты такой непонятливый. Не нам, а Раулю. Лично ему. Опять не понял?

– Понял! Очень тактично со стороны моряков. Интересно, они сами догадались, или их кто надоумил?

– Вот уж не знаю, – пробормотал Гугенот, – Один подводный риф мы миновали.

– Думаешь, больше не будет тостов за здоровье Короля-Солнца? Там, за морем?

– Не знаю. Но знаю, что Рауль не будет пить за короля.

– И я не стал бы пить на его месте.

– И я, – сказал Гугенот.

– Но мы же пили на обеде, – сказал Люк, – Ерунда какая-то получается! Дай Бог, чтобы вся эта история скорее забылась!

– Дай Бог, – кивнул Гугенот, – Мне только на сегодняшнем обеде стало ясно, как умно и дипломатично вел себя граф де Ла Фер, не принимая участия ни в парижском, ни в тулонском банкетах адмирала, несмотря на настойчивые приглашения милого герцога.

– А Атос не стал бы пить за Людовика?

– После того, что было? Конечно, нет!

– А ты был на банкете?