книга.

– ''Морские разбойники Средиземного моря'', – прочел Гугенот, – То, что надо!

– Читайте побыстрее, – сказал Вандом, – Я тоже хочу.

– После меня, – ответил Гугенот.

Вандом сунул нос в книгу. ''Падение Гранадского царства''. Гугенот перелистывал страницы.

''Испанская армия, после осады, стоившей больших потерь обеим сторонам, принудила, наконец, город Малагу к сдаче…

– О, Малага! Отличное вино! Гасконец его любит!

… Фердинанд опустошал Андалузию до 1489 года. Муллей-бен-Гассан умер, и престол наследовал сын его Мухаммед-Абдалла-эль-Зогоиби.

– Вот нехристи, – шепнул Вандом, поеживаясь.

…Баязет II, султан константинопольский и смертельный враг его, султан Египта, отсрочив свою кровавую распрю, заключили договор для подания помощи испанским мусульманам…''

– О Господи, – прошептал Люк, – А если и сейчас против нас объединятся все мусульманские правители? Во главе с турецким султаном…

Гугенот перелистал еще несколько страниц.

''Бесчеловечия морских разбойников ни в чем не уступали жестокости испанцев: бесчисленные набеги опустошали прекрасное побережие Андалузии, и всякий раз нападающие, нагруженные добычей, возвращались на корабли свои с толпой несчастных, осужденных испытать все бедствия рабства. Напрасно испанские войска старались подавать помощь несчастным: они никогда не поспевали вовремя. Враги налетали подобно туче, разили как гром, и когда кастильские всадники появлялись на месте набега, то находили дымящиеся развалины, пустыню, усеянную трупами и плач нескольких старух, которых пираты не сочли достойными увоза в неволю''.

– Господи Боже, – прошептал Вандом, – Правда, это Андалузия, но все-таки жаль людей…

– То же происходит и в Провансе, – хмуро сказал капитан.

– Боже! – охнул паж,- Читайте же, что было дальше! Вот ужас!

''Ужас, произведенный этими хищничествами и убийствами, которым, по тонко рассчитанной мести мавров, подвергались дворяне и монахи больше, чем простой народ, дошел до того, что Фердинанд

Католик, наскучив беспрерывными жалобами, в 1504 году принужден повелеть, чтобы приступили к приготовлениям для крестового похода в Африку…''- прочитал Гугенот.

– А почему священникам и дворянам больше доставалось от этих злодеев?- спросил Анри.

– Святая простота! Священник – более опасный враг для оголтелых мусульман.

– Это понятно. А дворяне?

– А дворяне могут оказать ожесточенное сопротивление, и за них можно содрать выкуп побольше, чем с мирных поселян.

– А дальше? Что тут у вас?

''Кампании кардинала Хименеса. Харуджи-носильщик, пират алжирский''. Вау! Я смотрю, тут и крепость Джиджелли мелькнула где-то..

– Стоп! – сказал Гугенот, – Хорошего понемножку. Я читаю первым, потом вы, господин паж.

– Значит, за полтора с лишним века до нас, – вздохнул Люк,- Фердинанд Католик. 1504 год… История повторяется… Испанцы тоже называли себя участниками крестового похода…

– Ай, де ми Алама! – сказал на этот раз сам капитан, заметив, что пассажиры приуныли, – Как там поется: ''Погибла надежда Ислама''?

– Вы так полагаете? – спросил Вандом с надеждой.

– Будем стараться, – улыбнулся капитан,- Вас еще что-то интересует, господин де Монваллан?

– Да, сударь. Учебник или что-нибудь в этом роде, самое примитивное, для начинающих.

– По навигации? – спросил капитан.

– Нет, сударь. Что-нибудь арабское или турецкое. Если можно, и то, и другое.

– А испанским вы владеете?

– В достаточной мере.

– В таком случае с арабским вы должны разобраться. Дело в том, что мой учебник на испанском языке.

– А наши, что ли, не издавали арабскую грамматику? – спросил Анри.

– Может, и издавали, но до меня сия литература не дошла, – вздохнул капитан,- Чтобы легче разобраться, могу дать кое-какие свои записи. И простейший словарь типа разговорника.

– Буду вам очень признателен. А как с турецким?

– Здесь проще. Наши короли поддерживали со Стамбулом связь, и литература такого рода выходила еще в прошлом веке.

– Что вы говорите?- вытаращил глаза Вандом, – Наши короли сотрудничали с Турцией, тем самым, предавая Испанию?

– Трудно иметь дело с молодыми наивными людьми,- вздохнул граф де Вентадорн,- Вы знаете историю XVI века?

– Знаю, конечно! Итальянские войны, Франциск. Первый и Диана де Пуатье, petit bande, роковой турнир, копье Габриэля де Монтгомери, Амбуазский заговор… – затараторил Анри.

– Остановитесь на мгновение, – взмолился капитан.

– Но я еще не все сказал! Злодейство Екатерины Медичи, отравленные перчатки Жанны Д'Альбре…ай! Я забыл сказать, что,…давая жизнь Генриху Наваррскому, героическая Жанна пела! А еще колдун Рене! Ай! Я забыл Мишеля! Великого ученого Мишеля Нострадамуса! Что еще? Свадьба Генриха и Марго, героические планы Адмирала /!!!/…Колиньи по освобождению фламандцев, ужасная резня, самая позорная и кровавая страница нашей истории – Варфо…

– Остановитесь,- снова воззвал капитан, – Мы все это знаем…

– Ла Моль! – не унимался Анри,- Восковая фигурка, страстная, роковая, безумная, прекрасная люовь Провансальского графа де Ла Моля к прекраснейшей королеве Маргарите Наваррской и еще…

– Я хотел сказать вам, паж, – простите, что перебиваю вас, только то, что в шестнадцатом веке Испания стремилась играть ведущую роль в европейской и мировой политике. Варфоломеевская ночь отчасти была спровоцирована Мадридом. Короли Франции стремились помешать гегемонистской политике Мадрида. Отсюда и сотрудничество со Стамбулом. Ну, а теперь Мадрид не опасен. Не так опасен, – поправился граф де Вентадорн.

– Когда же настал перевес в нашу сторону?

– В нынешнее царствование, если с этим подразобраться. К этому стремились и Великий

Генрих IV и жестокий кардинал Ришелье. Почти все войны и заговоры нынешнего века проходили не без участия наших южных соседей. Вижу, художник, и г-н де Монваллан разделяют мою точку зрения.

– Конде их проучил! – сказал Вандом.

– О да, Конде их проучил. Победы Конде значительно ослабили Мадрид. Не будем останавливаться за недостатком времени на отношениях Великого Конде с Мадридом и Парижем, это особая тема. В итоге – Пиренейский мир и союз – брак нашего короля и испанской инфанты Марии-Терезии.

– Значит, это не было предательство со стороны молодого короля? – спросил Вандом, – Мне говорили другое. Мне говорили, что, женившись на инфанте, Людовик предал свою первую любовь, Марию Манчини…

– Вы хотели бы видеть на троне Франции племянницу Мазарини? – холодно спросил капитан, – Женившись на инфанте, король поступил как мудрый политик. Война была предотвращена. Кто осуждает короля за это – очень наивен и не понимает высокой миссии монарха.

– Лучше бы взял в жены дочь Карла Первого,- вздохнул Анри,- Принцесса Генриетта умна и прелестна, она и любила короля!

– Свадьба короля с инфантой опередила Реставрацию Карла Второго. Произойди Реставрация раньше, может, так и случилось бы. Но лучше не сожалеть об этом. И я когда-то очень сожалел, что Король-Повеса женился не на Габриэли Д' Эстре, а на Марии Медичи. Но что толку думать о том, что могло бы быть? – и он все-таки вздохнул.

Путешественники тоже вздохнули.