– Еще ничего не потеряно, – заявила Бофорочка, – Я могу расспросить Сержа или Рауля. Они наверняка знают все окружение Конде.

''Из огня да в полымя'', – подумал герцог.

– Они тебе ничего не скажут. И не смей ничего спрашивать!

– Почему?

– Потому что… потому… Это, повторяю, государственная тайна! Ты скомпрометируешь своего Шевалье этими бестолковыми расспросами.

– Но они не могут предать!

– Конечно, не могут. Но их нельзя спрашивать.

– Почему? – опять спросила она.

''Она меня в угол загнала. Но – врать так врать. Больше мне ничего не придумать. О малышка, как же ты меня достала!''

– Ни ''малыш Энгиенчик'', родной сын Конде, ни Серж и Рауль ничего не знают о тайной миссии твоего Шевалье. Ты мне обещала ждать – и все! Ты можешь провалить все дело, – добавил герцог таинственно. Похоже, он убедил девочку.

– А если, – заикнулась Бофорочка, – Я уже проводила разведку боем?

– Вот так? И что ты успела разнюхать? Удалось добыть языка? – расхохотался герцог.

– ''Язык'', монсеньор, оказался очень злоязычным, и разведка боем меня только запутала.

– Поясни, – сказал Бофор, – Что-то я тебя не очень понимаю.

– На мой вопрос о Шевалье де Сен-Дени, папочка, Рауль сказал следующее: ''Это прожженный авантюрист, за плечами которого накопилось преизрядное количество всяких художеств''.

''Молодец, честный малый!'' – подумал герцог и захохотал.

– Ну вот, вы смеетесь! – обиделась Бофорочка.

– Честно говоря, я не знаю, смеяться или плакать. Но лучше все-таки… смеяться… Ха! Не переживай! Он… хороший. Он… очень хороший, твой Шевалье.

– И я того же мнения, – сказала Бофорочка.

– И, умоляю, больше не заводи с моими Пиратами разговоров на эту тему.

– Слушаю и повинуюсь, – по-восточному сказала Бофорочка.

– Во-во, – ухмыльнулся адмирал, – ''Поистине, Аллах, знающий, мудрый!''

– Ой! – пискнула герцогиня, – Только, ради Бога, Коран не цитируйте! Я очень боюсь одного этого слова ''Аллах''. Сразу представляются страшные мусульмане!

– Волков бояться – в лес не ходить! – заявил герцог.

– Мусульман бояться – в Средиземноморье не плавать! – в тон ему ответила дочь, – Но я все равно боюсь.

– Со мной? – спросил Бофор, – Со мной не бойся никого, ни Драгут-реиса, ни Барбароссу!

– Даже с вами, мой герцог! Последователи Драгут-реиса и Барбароссы – такие жестокие живодеры!

– Не думай ты об этих уродах! Не твоя это забота! Думай лучше о своем красавчике!

– О красавчике? – спросила девушка, – Я даже лицо его не видела. Он же не снял маску, как я его ни просила.

''Хоть на это ума хватило''.

– И влюбилась без памяти, – вздохнул Бофор, – Вот и пойми душу женщины!

– Но вы-то сами, отец, вы видели его лицо без маски, раз назвали красавчиком? – с любопытством спросила Анжелика.

– Да, – усмехнулся Бофор, – Не раз имел удовольствие любоваться твоим героем.

– Ваша характеристика соответствует действительности?

– Если ты потребуешь, чтобы я нарисовал словесный портрет твоего незнакомца, я сразу отказываюсь.

– Жаль, – вздохнула Бофорочка.

– Не волнуйся, ты не будешь разочарована.

– Дай Бог, – опять вздохнула она.

– Черт возьми! – сорвался герцог, – Но что я должен сказать еще, чтобы ты прекратила свое нытье!

– Я не знаю, – пролепетала она.

– Меня бесит твой кислый вид! Ты же никогда такой не была!

– Увы! Монсеньор, на то есть причины.

Герцог схватился за голову.

– Я с ума сойду с тобой! Хорошо! Я знаю, как тебя успокоить! Какой сегодня день?

– Среда.

– Вот. На среду сон верный. Мне снилось, что мы победили. И ты наконец встретила своего Шевалье. На тебе было твое любимое платье… цвета морской войны…

– Цвета морской волны.

– Волны, конечно, а я как сказал?

– Вы сказали ''войны''.

– Это я оговорился. Итак, на тебе было платье цвета морской волны с вышитыми якорями…

Она бежала в этом своем платье цвета морской волны по полю битвы, и Бофор сказал своему лохматому и чумазому адъютанту:

– Вот и пришло ваше время!

Рауль соскочил с лошади и побежал к Анжелике. Они обнялись крепко-крепко. Последовавший за этим поцелуй был долог и нежен.

– Да, – сказал герцог, – Именно так все и было. Черный дым над горами развеялся. Твой любимый обнимал тебя очень крепко, ваши уста слились, и солдаты, вся моя армия, любовались вами. И над минаретом развевалось знамя победы. И мы уже собирались праздновать нашу победу.

– А подробнее? – спросила Бофорочка, – Как он оказался в Алжире?

– Так и оказался, – пробормотал Бофор, – Авантюристы, такой народ – сегодня здесь, завтра там.

– И мы стали праздновать победу?

– Да, – вздохнул герцог, – И мы стали праздновать победу.

– Почему же вы так тяжело вздохнули?

– Просто так, – ответил Бофор, – Правда, просто так…

Сон на этом не окончился. Бофор в подзорную трубу разглядел на высокой скале притаившегося ассасина. Араб держал в руках старинный арбалет и целилися в Анжелику и Рауля. Герцог хотел закричать, но крик замер в горле. Во сне всегда так – хочешь крикнуть и не можешь. И тогда Бофор сделал отчаянный рывок. Он закрыл собой влюбленных и свалился на песок.

– Монсеньор! – закричал Рауль.

– Отец! – вскрикула Анжелика.

Два выстрела прогремели одновременно. Рауль выхватил мушкет у стоявшего неподалеку солдата. Оливье выстрелил вторым, через несколько секунд после Рауля. Убийца свалился в пропасть.

– Скорее врача! – крикнул Рауль, – Герцог ранен!

– Врач не поможет, – сказал герцог, – Я убит. Эти мошенники стреляют отравленными стрелами. Дай руку, дочка. И ты дай руку, виконт. Береги ее, пожалуйста… Не обижай. У нее больше никого не осталось на свете…

– Монсеньор, клянусь вам… Но, может, еще не поздно…

– Поздно, дети мои, поздно.

Герцог соединил руки влюбленных и устало вздохнул.

– Будьте счастливы…

– Вам снилось еще что-то? – настойчиво спросила дочь.

– Дорогая моя! Ну скажи, разве не забываем мы свои сны, едва успев проснуться? Да, что-то еще снилось, но хоть убей, не могу припомнить! А тебе мало того, что мы победили, и ты нашла свою любовь?