– Я не сплю, – сказала Бофорочка, – Можете шуметь, мой герцог.

Бофор, стараясь не разбудить дочь, ходил по каюте на цыпочках.

– Ты давно проснулась? – мягко спросил герцог.

– Не знаю. Минут двадцать назад, наверно.

Она открыла глаза, вздохнула и печально произнесла:

– Доброе утро, монсеньор.

– Доброе, малышка, – ответил герцог таким же ласковым тоном.

– Отец, вы говорите со мной таким странным голосом! Вы говорили так, когда я болела в раннем детстве. Вчера вы совсем не так говорили…

Теперь вздохнул Бофор.

– А я, – печально продолжала Анжелика, – Вовсе не заслуживаю такого снисходительного отношения со стороны вашей светлости. У меня было достаточно времени подумать обо всем… Я подумала – и ужаснулась. Вы, может, меня и простите, но я себя никогда не прощу. Я доставила вам всем столько хлопот.

– Хлопот, – усмехнулся герцог, – Хлопоты – не то слово!

– Понимаю, – покорно кивнула Анжелика, – Понимаю и не оправдываюсь, потому что моему поступку нет оправданий. Я только прошу вас поверить, что больше это не повторится.

– Надеюсь, – пробормотал герцог, – Что ты больше не захочешь забираться на салинг.

– О никогда! – сказала дочь адмирала, – Никогда! Вы верите?

Вместо ответа герцог поцеловал Анжелику в лоб.

– Все! – решительно сказала она, – Никаких вантов, никаких выбленок, никаких марсовых площадок!

– Да, малютка, ты получила хороший урок.

Она опять вздохнула.

– Вы думаете, меня совесть не мучает? Я только прошу вас, не ругайте Ролана. Он, наверно, тоже мучается из-за всего этого переполоха. Случись что с нами – Ролан не смог бы жить после этого. Он такой.

– А ведь это его идея? – спросил герцог.

– На этот вопрос, монсеньор, позвольте вам не отвечать.

– Понимаю, – вздохнул Бофор, – Мое воспитание. Я учил тебя презирать доносчиков, теперь пожинаю плоды. Да это, собственнно, не так и важно.

– Конечно, – кивнула Анжелика, – Это не важно.

Она казалась очень грустной и испуганной. Вспоминая вчерашние признания дочки, герцог приступил к сложнейшей задаче – утешать влюбленную девчонку. Герцог / в который раз! / пожалел, что судьба ему послала девочку, а не мальчика. ''С мальчишкой я скорее бы договорился. Но невинной девочке не скажешь всего того, что я сказал бы своему сыну''. Герцог де Бофор, как и барабанщик Ролан, был вынужден прибегать к купюрам в разговоре с Анжеликой.

Герцог сказал своей печальной влюбленной девочке слова, которые стали формулой утешения, за которые его, наверно, высмеяли бы острословы литературных салонов. Но в адмиральской каюте не было никого, кроме его дочери.

– Все будет хорошо, – сказал Бофор смущенно. И девочка улыбнулась – она поверила ему. Банальнейшая фраза оказалась самой нужной в их диалоге. Малышка ждала от отца именно этих слов. ''А и правильно, – подумал герцог, – Банальная фраза обретает новый смысл, и для моей отчаявшейся малышки она звучит как впервые! Хотя я сам столько раз говорил это и женщинам и друзьям в минуты опасности. И это срабатывало. И Рауль туда же – ладно, я, косноязычный. И он изрек вроде ту же фразу. И это сработало. Так всегда будут повторять – все будет хорошо. Как заклинание. Как волшебную формулу надежды''.

– Вы правда так думаете? – спросила Анжелика, и в ее глазах загорелась надежда.

Бофору очень хотелось, чтобы все было хорошо.

– Правда, – сказал он, – Ты мне веришь?

– О да! – воскликнула девочка, обнимая отца, – Недаром же королева называла вас самым честным человеком во Франции! Я верю вам как Богу!

Честнейший человек Франции пробормотал что-то невнятное и погладил девочку по голове.

– Ты будешь счастлива, моя дочурка, моя крошка, моя малышка… Подожди… Я твоего Шевалье де Сен-Дени из-под земли достану. Успокойся. Клянусь тебе, с ним не случилось никакой беды!

– Это точно?

– Абсолютно! – заверил герцог.

– Но почему он не дал о себе знать? Исчез – и все!

– Куда он денется! – пробормотал герцог.

– Как это куда?

''Ах да, он ей что-то наплел про Китай''.

– Малышка, как я сказал, так и будет! Даже если бы твой Шевалье был на Луне, я его и оттуда достал бы, поверь! Наберись терпения.

– Я буду ждать, сколько вы скажете, раз вы обещали, – послушно сказала Анжелика, – Но сейчас мне кажется, что я придумала эту любовь. Он не любил меня, раз смог так легко расстаться со мной.

– Это не совсем так, дитя мое. Бывают в жизни ситуации, когда мужчина вынужден покинуть любимую. Сколько раз это было в моей жизни! И, раз ты сделала выбор, смирись с этим. Прими это как должное.

– Насколько я поняла вас, отец, мой любимый выполняет какое-то важное поручение за пределами Франции? – спросила Анжелика.

– Да-да, ты права! – с чистейшей совестью подтвердил честнейший человек Франции, – Готов в этом поклясться, дочурка, всеми святыми и самим Христом.

Бофор говорил так убедительно, что Анжелика доверчиво улыбнулась и спросила:

– Но почему – в Китай?! Какой у нашей страны интерес в Китае?

''А я почем знаю? – ухмыльнулся Бофор, – С чего этот болван приплел Китай? Следы заметал? Ну, назвал бы Японию на худой конец – сегуны, самураи, бусидо… Все же я напряг бы свои извилины и что- нибудь наплел ей. О каких-нибудь ниндзя в черных масках и технологии восточных единоборств. Но – Китай! Вот олух!''

– А с чего вы вдруг заговорили о Китае?

– А… я просто приглашала его с нами… В этот наш Девятый Крестовый Поход.

''Ну понятно, ляпнул первое, что пришло в глупую голову!''

– Малышка, есть такое избитое, но верное выражение: ''Так надо''.

– Кому надо? Королю? Его король в Китай послал? К этим… китайским… апельсинам…

– Мандаринам, – поправил Бофор.

– Все одно – цитрусовые, -пошутила она, – Мандарины, апельсины, лимоны… Король?

''Король? Очень сомневаюсь. Пылкий Шевалье наверняка выпалил что-нибудь неуважительное в адрес христианнейшего короля''.

Бофор, измученный настойчивыми вопросами дочери, назвал первое имя, что пришло в голову:

– Конде!

– Конде?! – вытаращила глаза Анжелика, – Но что нужно Конде в Китае?

Герцог чувствовал, что зашел в тупик. И правда, что нужно Конде в Китае? Как смеялся бы принц Конде над олухом Бофором, если бы узнал, что, по словам герцога, он, герой Рокруа и прочих баталий, посылает своего эмиссара… в Китай! Но что понимают девчонки в геополитике? Врать так врать, решил честнейший человек Франции.

– Государственная тайна, – важно сказал Бофор.

– Жаль, – вздохнула Анжелика, – Что же вы раньше молчали? Я расспросила бы Господина принца или его сына, мальчишку-Энгиенчика.

– Энгиенчик дал бы тебе исчерпывающую информацию, – фыркнул Бофор.

''Представляю, какими идиотами выглядели бы мы в глазах принца, если бы она спросила его о Китае!''