Бофор вздохнул.
– Сама догадайся. Поставь себя на его место.
– На месте Рауля… я… Попросила бы взять меня с собой!
– Вот-вот, именно это.
– Вы исполнили желание Рауля, исполните теперь мое!
– Нашли Санта-Клауса, – пробормотал герцог,- Насчет полковника? Я сказал – при первом удобном случае!
– Знаете, монсеньор, мне что-то не по себе. Вы не договориваете, но я-то понимаю вас. Я понимаю, что на войне означают слова ''удобный случай''.
– Вот с этим мы разберемся сами, мадемуазель де Бофор. Это уж наши мужские дела.
– Если вы сейчас не можете исполнить мое желание, исполните другое.
– Проси что хочешь!
– Ваш плащ из синего шелка, в котором вы были в Тулоне.
– На кой он тебе?
– Я сошью из него флаг Пиратского Братства. Нам нужен наш собственный флаг. 'Королевского Синего' цвета!
– Синее Знамя Пиратства, – засмеялся герцог.
Это желание Бофор мог исполнить.
– Ради Бога, – сказал герцог, – Теперь, когда вы получили контрибуцию, между нами мир, мадемуазель Анжелика де Бофор?
– У вас очень болит ваша шишка, монсеньор Франсуа де Бофор? – спросила м-ль де Бофор.
– Совсем не болит, – признался герцог.
Она погрозила пальцем.
– Я догадалась, что вы притворяетесь. Если бы болело по-настоящему, вы не издавали бы такие дурацкие стоны! Вы молчали бы, монсеньор Франсуа де Бофор.
Герцог расхохотался и поцеловал дочку в лоб. Бофорочка словно ждала этой минуты и прижалась к герцогу.
– Так-то оно лучше, – и Бофор вздохнул с облегчением.
ЭПИЗОД 20. ПЕРВЫЙ ЧИТАТЕЛЬ.
– Гримо! Где тебя черти носят!
– Так-то вы встречаете ''потрясного ветерана'' и своего тайного советника, господин Рауль.
– А как тебя встречать, пропащая душа, черт побери! Ишь, надулся от важности как индюк.
– Я замечаю, с некоторых пор в вашей речи проскальзывают словечки, достойные гасконца. Вас даже, кажется, назвали ''гасконцем из долины Луары''.
– Все-то ты знаешь. Где ты шлялся? Про тебя все спрашивали – ''где Гримо, где Гримо'' – а я и знать не знаю.
– Я был с Анри де Вандомом, – медленно проговорил Гримо.
– А. Вот оно что.
Гримо вздохнул. Как ни хотел старик раскрыть тайну Анри де Вандома, он помнил предостерегающий жест Шевретты и ее шепот: ''Не вздумай. Только испортишь. Сами разберутся''. В этих делах женщины понимают больше. А Шевретта женщина необыкновенная. Если бы Гримо действовал на свой страх и риск, он сразу бы все выложил Раулю. ''Так, мол, и так''. Но Гримо помнил, как насмешливо воспринял Рауль его декламацию стихов Сервантеса, где упоминалось имя Анжелики. И в исполнении песни Оливена он не преуспел. А баллада, сочиненная Анжеликой – ему ли читать такие вирши? Он ее и не запомнил. Ясно как день, балладу Рауль должен услышать из уст самой Анжелики. ''Что же делать сейчас? – думал Гримо, – Почаще заводить разговор о Вандоме, авось и выгорит''.
– О чем задумался, старина? – спросил Рауль, – С маленьким Вандомом все в порядке?
– Маленький Вандом очень расстроен. Герцог рявкнул на него и…
– И бедняжка проливает горючие слезы? – спросил Рауль насмешливо.
– Вандом проливает слезы не столько из-за резкости герцога, сколько из-за того, что вы все будете считать его трусом. Он не посмел ослушаться герцога, и теперь терзается.
– И это все? Ты его успокоил?
Это было далеко не все.
– Там с ним герцог, – сказал Гримо, – Надеюсь, помирятся.
– Конечно, помирятся,- сказал Рауль.
– А с вами-то все в порядке?
– Сам, что ли, не видишь? Царапина на пузе – ерунда. Заживет.
– До свадьбы, – сказал Гримо.
– Я не комментирую твою реплику. No comment.
– И зачем люди ездят в Англию? Чтобы перенимать у англичан дурацкие выражения и ихний окаянный сплин?
– Людей, – ехидно сказал Рауль, – Иногда посылают в Англию против их воли. Лучше по своей воле ехать в Алжир, чем против воли в Англию.
– Вот дичь, – буркнул Гримо.
– Сплин! – фыркнул Рауль, – Какой сплин, старик, о чем ты? Сплина как не бывало! Хотя я и устал как собака, но настроение у меня очень даже боевое!
– Рад слышать, – сказал Гримо, – И, хоть денек сегодня для всех нас выдался тяжелый, это был хороший день, можете гордиться своей тройной победой.
– Ты это о чем?
– Ну-ну, не прикидывайтесь простачком. Давайте посчитаем. Ваши 'бедовые ребята', Пираты Короля- Солнца, выбрали вас своим командиром, – и Гримо загнул большой палец, – Раз!
– Ай, Гримо-о-о! Это та еще победа. Это как тулонские букеты – аванс, который надо оправдать, – он вздохнул, – Я не претендовал на роль лидера, сопротивлялся, как мог, но выборы прошли честно, и теперь я в ответе за всех Пиратов.
– Ничего, ничего, – сказал Гримо, – Компания подобралась славная. Я зря давеча ворчал на вас. Хоть вы и не съели еще пуд соли, пираты Короля-Солнца не подведут. Я уж понял, они поверили в вас и за вами пойдут в огонь и в воду.
– И даже на смерть? – спросил Рауль.
– И даже на смерть, – вздохнул Гримо, – Они очень возгордились, узнав, откуда взялись ваши синие банданы.
– Ситуация очень опасная, а ты развлекаешь людей рассказами о Психее и королевской шторе, хвастун!
– Одно другому не мешает. И чего скромничать? Пока я беседовал с вашими друзьями, вы тоже зря время не теряли. Вторая ваша победа – шахматная, – и Гримо загнул второй палец.
– Но я ж упертый. Сдаваться даже в шахматах – не по мне.
– И – Бог троицу любит – третья победа, наша общая: шторм мы все выдержали, – и Гримо загнул третий палец.
А про четвертую победу до поры до времени приходилось молчать. У тайного советника так и чесался язык все рассказать и присоединить к трем победам своего господина любовную победу. Но Рауль завел разговор о Пиратском Братстве, засадах и ловушках, и тайный советник делился своим жизненным опытом, вспоминая Ла-Рошель, войну с Кромвелем, Фронду и многое другое, и, когда они дошли до Гугенота, в мозгу
