– Ещё тебя из дома выживать! Скажешь тоже! Лучше мы там расположимся, – ткнула пальцем на свободное место на галерее сразу за стенами комнат. – Там и свободно, и мы никому не помешаем.

– Хотите, я занавеску повешу?

– Не надо! Они нам дома надоели! Так хочется чего-нибудь нового!

– Нового? Будет вам новое. – Сашка заговорщически улыбнулся, чуть подмигнул мгновенно посеревшей от смущения саури. Заторопился: – Всё. Я убежал. А вы плескайтесь. Не стану вас смущать.

– А когда новое? – требовательно, но шутливо топнув ножкой, спросила та самая, светлая, которая треснула ему по ноге.

Парень снова щёлкнул её по кончику носа:

– Самая шустрая? Как закончите полоскаться, приходите туда, – показал на класс. Снова подмигнул…

– Какого тёмного бога эти малявки расшумелись? – недовольно сморщилась ар Джарра при особенно восторженном визге, донёсшемся из-за дверей.

Одна из её подруг поднялась, лениво натягивая вторую часть эчче на почти обнажённое тело. Четвёрка саури поняла, что с тибом человека явно что-то не просто. Уже войдя внутрь, они почувствовали резкий прилив сил. Потом стало жарко до такой степени, что все постепенно разделись, позволив себе снять практически всё, кроме нижней части традиционной одежды. Благо вырез почти во всю спину позволял испытывать неземное блаженство. Они ждали чего угодно, любой ловушки, любого воздействия, но вопреки ожиданиям, пока ощущали лишь то, что им с каждым мгновением становится всё лучше и лучше, с каждой секундой пребывания в этом немыслимо роскошном тибе.

Саури вышла, но спустя минуту ворвалась обратно, взъерошенная, с ошеломлённым видом, словно её то ли что-то напугало почти до потери сознания, то ли оттого, что увидела нечто немыслимое. Молча взглянула на подруг, бросилась к своему мешку, рванула завязки, быстро выбрасывая оттуда всё, что попадалось на глаза. Наконец облегчённо вздохнула, выдёргивая аккуратно сложенное новенькое, ни разу не одевавшееся эчче. Затем стремительно бросилась назад. Но, словно что-то вспомнив, замерла на миг в дверях. Обернувшись, бросила:

– У него там купальня! С горячей! Водой! Совершенно чистой! И второгодки визжат от восторга! Они там моются! Сейчас! В сезон плача! – И вылетела, словно её подхватил ураган.

Оставшиеся переглянулись: ей что, привиделось? Или… Впрочем, про бледнокожих рассказывали разные небылицы, и уж кто-кто, а члены клана ар Джарра достоверно знали, что далеко не всё из этих рассказов сказки и небылицы. Сайя отреагировала первой: она поднялась, неторопливо подошла к двери и выглянула. Затем с презрительным видом вышла из комнаты, а потом… Потом повторилось то, что только что было с первой из их компании… Все четверо теперь наслаждались немыслимым чудом, даже слегка постанывая от удовольствия. Тёплая, парящая ароматами вода, ласкавшая тело тугими струями. Пузырьки воздуха, щекочущие отмытую до скрипа кожу… Эти второкурсницы неплохо устроились! Человек оказался немыслимо щедр, позволив им пользоваться своей купальней, наслаждаться теплом, и сделал что-то такое в доме, отчего солнечная недостаточность, извечный бич всех саури, исчезла бесследно.

– Айе… Скажи мне кто о подобном ещё утром, я рассмеялась бы ему в лицо и ославила лжецом…

– Сайя… как ты себя чувствуешь? – спросила сидящая напротив неё девушка.

– А что? Что не так?! – напряглась сразу саури, приготовившись даже покинуть горячую воду, если вдруг та окажется отравленной.

Подруга, широко раскрыв изумлённые глаза, произнесла:

– Следы лихорадки… на твоём лице… Они… исчезают…

– Что?! – Ар Джарра ошеломлённо коснулась лица, провела пальцами по нему, ахнула: – Не может быть!.. Я не верю! Зеркало! Мне нужно зеркало, эй, там!

Голос с потолка ответил почти сразу:

– Вы хотите зеркало, гостья?

– Да! – немного испуганно ответила саури.

– Одну секунду.

Панель напротив ванны вдруг изменила свой цвет, превратившись в одно огромное отражающее стекло. Сайя буквально выпрыгнула из воды, застыла, потрясённо вглядываясь в изображение. Потом беспомощно обернулась, застывшим взглядом обвела подруг:

– Это правда… Правда… И я… Я больше не чувствую холода, пожирающего мои кости…

Новый восторженный вопль второкурсниц заставил всех вздрогнуть. Четвёрка переглянулась, потом та, что первой обнаружила купальню, выдохнула:

– Чует моё сердце…

– Зря оно чует. А вот мой нос говорит, что там явно что-то… такое… Даже жаль надевать на чистое такую грязь… А придётся… Хотя после подобного даже одна мысль о том, что будем ложиться на наши чаде…[3]

– Девчонки… – с заговорщическим видом протянула до этого момента не проронившая ни слова девушка, – а ведь человек разрешил воспользоваться