Я совершенно неожиданно для себя врезался в шагай-дерево. Молодого дендромутанта отбросило на добрый десяток метров. Будешь, сука, знать, как мешать добрым людям!

Далеко за нашими спинами с треском догорал муравейник. Его обитателей ожидала незавидная участь. Спасли они свою королеву или нет, меня не интересовало. В идеале, я бы предпочёл, чтобы тут не было ни леса с хищными растениями, ни плотоядных муравьёв. Эти твари стоили друг друга!

Мы остановились, только удалившись на добрых сто метров от лесной кромки. Долго стояли, склонившись, уперев руки в коленки и тяжело дыша. Лёгкие норовили выскочить наружу, в глазах темнело и светлело попеременно.

– Нечай, я… так… сроду… не… бегал! – отрывисто произнёс маркитант. – Это… было… что-то…

– Я тоже, – признался я и, не выдержав, опустился на удачно подвернувшийся валун, покрытый зелёным мохом. – Теперь куда?

Проводник распрямился, повертел головой и вытянул руку.

– Туда!

– Уверен?

– На все сто!

– Тогда идём! Времени у нас в обрез.

Я встал с камня, отряхнул прилипший к штанам мох и зашагал в указанном проводником направлении.

Ветер дул прямо в лицо, бросая в глаза мелкий сор, заставляя щуриться. После недолгого размышления я вновь натянул очки-консервы. Хоть какая-то защита.

Мы двигались вдоль широкого проспекта. Над нами нависали громадины домов. Они с укоризной смотрели на нас, словно немые великаны.

Привал был часа два назад. Мы отдохнули и немного подкрепились. Запасы еды и питья убывали с катастрофической скоростью. После выздоровления аппетит у меня стал зверский. За один присест был готов срубать дневную норму. На такое мы не рассчитывали. Ещё немного, и придётся голодать или заниматься охотой.

Я постоянно оглядывался, меня охватило нехорошее чувство, словно кто-то взял на прицел. Маркитанту передалось моё беспокойство. Он тоже стал озираться и крутить башкой чаще обычного.

– Может, у меня паранойя, но мне кажется, что мы не одни, – произнёс я. – Хотя на первый взгляд – никого не видно.

– Тут в развалинах дивизию спрятать можно – никто не разглядит, – буркнул маркитант. – Но у меня схожие чувства.

– Наверное, это я тебя паранойей заразил, – усмехнулся я.

– Бывает. Но сейчас не тот случай.

Позади что-то зашуршало. Мы одновременно оглянулись. Никого не было.

– Ветер? – предположил я.

В этот момент похожий шорох раздался уже впереди. И снова никого!

Мой палец лёг на спусковой крючок арбалета.

– Эй, слушай! Если там кто-то есть – выходи! Хватит в игры играть! – зычно крикнул я, впрочем, не очень веря в результаты. – Не ссы! Не обидим!

Ответом стали молчание и тишина.

– Ты чего, сдурел? – на ухо спросил меня маркитант.

– Надоело прятаться. В открытую хочу! – твёрдо произнёс я.

– Идиот! – без особой злости выругался он.

– Брось! Кто бы за нами ни следил – либо перепугался, либо передумал. Слышишь: ни шума, ни шороха. Подействовал окрик, – гордо заявил я.

Ещё километра полтора удалось пройти спокойно, без тревожных звуков. Я немного расслабился, опустил арбалет. В животе вновь заурчало. Проклятый голод окончательно доконал меня.

– Василий, слышь!

– Чего?

– Пожрать на ходу ничего не найдётся?

– Охренеть! Недавно ели!

– Опять хочется, – я виновато пожал плечами.

– И как в тебя столько лезет?

– Организм молодой, растущий. К тому же после ранения, не забывай!

– Зобух так на тебя подействовал, что ли?

– Может, и он.

Маркитант покопался в вещмешке, вынул что-то и подал мне.