Эд, доставив меня и Метью в замок, в первую очередь выгрузил всё золото, сдав его на опись, под развес. Бывший крестоносец споро взялся за дело, разослав гонцов с предложением о срочном найме бойцов в замок Кость. Работа обычная, оплата сдельная, служба на короткий срок, до весны. Откликнулась толпа желающих. Сейчас наш маленький гарнизон увеличен на десять человек. И это мы ещё очень придирчиво выбирали, кого взять…

Толстая Агата сейчас активно закупает припасы на зиму, сено и ячмень для лошадей уже везут наши крестьяне. Часть намерена переехать к нам, но большинство считает, что прекрасно проведут зиму у себя дома в деревне. Никто не волнуется больше обычного, в конце концов, к осадам замок привык, а с грабителями крестьяне тоже особо не церемонятся.

Да клянусь восьмой ногой Слейпнира, мы по большому счёту чуть ли не каждую зиму сидим в окружении чьих-нибудь войск. Мятежные бароны, больные на голову короли, самозваные принцы, шайки разбойников, набеги готов или каких-нибудь странствующих рыцарей, вернувшихся без гроша из очередного великого похода и непременно желающих компенсировать свои финансовые неудачи за наш счёт. Но ворота у нас крепкие, стены неприступные, а по мере необходимости драться за свою жизнь умеют все от первого рубаки до последней посудомойки.

– Хорошо. – Я затянул на плечах верный плащ из шкуры полярного волка. – С замком мне всё более-менее понятно. Но вот волкам ты переплатил. Мы с Серым Братом договаривались на одного барана.

– И половину туши коровы?

– Э-э, кстати, да. Забыл. Тогда сделка выгодная. Но всё-таки…

– Разве не вы просили, чтоб нас заранее предупреждали о подходе врага на дальних рубежах? Вы забыли о землях барона Роскабельски?

– А-а, вот в чём дело! То есть ты заплатил им авансом, и теперь волки будут патрулировать дополнительную территорию.

– Разве в этом не было резона, сир?

– Ты верно поступил, старина. – Приличествующие извинения звучали скорее в моём тоне, чем в словах, но и этого было довольно. – Я хочу, чтоб часовые на стенах удвоили бдительность. Уверен, что ближайшее время нас не оставят в покое.

– Лорд Белхорст! Беда-а! – раздалось в коридоре. – Ваша дочь, прекрасная миледи Хельга…

Я вылетел из комнаты, словно меня пнул коленом инеистый великан. Оравший вояка, один из бывших монахов инквизиции, размазывая по щекам слёзы, причитал, что моя девочка вышла на стену и в тот же миг из ниоткуда возник огромный чёрный дракон!

Стражники бросились на него, стреляя из луков и арбалетов, но летающая рептилия ударила Хельгу хвостом в плечо, и она упала вниз, прямо на камни.

Я не очень хорошо помню, как сбежал по лестнице, пересёк двор, вышиб засов у ворот и выбежал из замка. Моя дочь лежала на единственной зелёной полянке в кругу острых булыжников и скальных пород.

– Па, я это… похоже, здорово брякнулась, да?

Упав перед ней на колени, я обнял её и прижал к груди.

– Где болит? Крови нет? Ты ничего себе не сломала? Ты… милая, ну нельзя же так неосторожно…

– Прости, – неуверенно буркнула она, обеими руками сжимая виски. – Голова немного кружится. На меня большой дракон напал… кажется… нет?!

Я взял её на руки, встал и развернулся к воротам замка. Мне навстречу уже спешил бледный Седрик и шестеро наших бойцов. Я рыкнул на всех, сам донеся свою единственную дочь до конюшни. Бывший крестоносец мигом распорядился постелить у стены побольше соломы, и мы уложили Хельгу отдыхать на свежем воздухе.

Можно было бы, конечно, отнести её в покои, но по своему опыту знаю: если болит голова, нельзя сидеть в замкнутом пространстве. Минутой позже прибежала толстая кухарка с одеялами и холодной мокрой тряпкой, скорбями и утешениями.

– Где этот дракон?!

От моего бледного лица шарахнулся даже Седрик.

– Я спрашиваю вас, где эта тварь? Куда делось чудовище, напавшее на мою девочку?!

Поскольку ответа так и не прозвучало, я опрометью бросился по ступеням наверх, к тому месту, где всё произошло, и, яростно крутясь на одном месте, искал на небе хоть какую-нибудь маленькую чёрную точку. Дракон не мог так быстро улететь, да и не в обычае этих тварей вот так просто оставлять добычу.

– Он был здесь, лорд Белхорст, клянусь всеми святыми, – продолжал тот же воин-монах, перегибаясь через зубцы. – Мы все его видели, такой огромный! Крылья, как у летучей мыши, глаза больше, чем мой щит, а зубы, словно сарацинские мечи. Он возник из ниоткуда и… исчез в никуда!