минут через десять, и я честно скажу ему, что вы меня похитили, долго били и пытками заставили показать вам выход.

– Сочтёмся. – Я махнул ему рукой и, не оборачиваясь, зашагал по снежной равнине.

– Но… мой лорд, а… – бросился следом Метью. – Как же мы пройдём сквозь Грани? Разве сэр Эд сможет нас отсюда вытащить?

– Да, он откроет проход.

– Но как он узнает, что мы здесь?

Эд – бывший бог, подумал я, кое-какие штучки он всё ещё в силах проделывать. У нас уже не единожды были такие ситуации, когда я, обычно с отрядом, выходил за Грани, а он преспокойненько знал, когда и в каком месте открыть их нам с той стороны. Не знаю, каким образом он всё это проделывает, даже голову ломать не буду. Так же как его вечные игры со временем, благодаря которым мои долгие отлучки из дома минимизируются по полной.

Но всё, что он умеет, он может только здесь. Увы, в моём мире дядя Эдик действительно просто псих, это больно и страшно, и с этим надо как-то жить.

Хрустальные стены дрогнули, как только мы подобрались на расстояние двух шагов. Вполне вовремя, за нашими спинами раздались боевые вопли преследователей. Хорошо, что луков у цвергов не было – на чистой скатерти снега за сто шагов любой Робин Гуд превратил бы нас в дохлых ёжиков.

– За мной. – Я первый шагнул в узкую расщелину. Метью послушно двинулся следом, пыхтя мне в спину. Через некоторое время пришлось ускорить шаг, Грани начали сходиться.

Выбежать мы, разумеется, успели, никто не пострадал, и мрачный от недосыпа северный бог сурово обнял меня за плечи.

– Ставр, ты решил свести счёты с жизнью или перещеголять меня в сумасшествии?

– Ты был занят.

– Я был пьян!

– А это меняет дело?

– Ещё бы, мухомор тебе в ухо! Ты был просто обязан дождаться, пока я просплюсь, похмелить меня и только тогда собираться в поход, а не скакать неизвестно куда на волках в компании худосочного разгильдяя!

Метью мгновенно вспомнил о своих прямых обязанностях и вновь накинулся начищать рукавом мои сапоги.

– Что это? – Невзирая на возмущённые вопли Эда, я показал пальцем на полный мешок, который мой паж на время отложил в сторону.

– Золото, мой лорд. Конечно, мы его не совсем честно выиграли…

– Не совсем?

– Совсем нечестно, – виновато поправился он. – Но ведь духам оно без надобности. А мне вы потом доскажете эту дивную и поучительную историю о лорде-извращенце?

– Я не всё понял, – вмешался бывший бог, бросаясь на золото, как коршун. – Но если вы с добычей, то какие разговоры? Парень, да ты герой! Будь у меня драккар, я сам предложил бы тебе принять участие в новом походе на датчан или норманнов. Ставр?

Я молча достал из-за пазухи горсть золотых самородков. Странно, но их вес почувствовался только сейчас, когда мы убегали по тёмным переходам и спешили к Граням, всё золото в моих карманах весило не больше пушинки…

– Хм, так ты тоже не посрамил традиции викингов, – с некоторым оттенком зависти пробормотал кудрявый бог. – Ладно, такое дело надо отметить вином и мёдом! Пошли, там за кустами нас ждут сани.

Табурет из Иггдрасиля на торгах в Лондоне, ведь я даже не обратил внимания, что и с этой стороны Граней тоже всё белым- бело! Осень в Закордонье короткая, вот уже первый снег покрыл свежей скатертью землю. Он не продержится долго, ещё будет слякоть и грязь, но сейчас эти северные края воистину прекрасны. Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним…

– Залезайте и укройтесь потеплее, – бросил Эд, подходя к крепкому рыжему жеребцу, запряжённому в небольшие сани финского образца.

Морозец был не особенно сильным, но из ноздрей коня клубами валил пар. Как ни странно, замёрзнуть в санях проще простого, поэтому на целую гору соломы были брошены ещё две старые медвежьи шкуры. Мы с Метью закутались в них, так чтоб наружу торчал только нос, и Эд с длинным посвистом тронул поводья.

Рыжий конёк бодренько взял с места, видимо, ему тоже не доставляло особого удовольствия стоять на холоде. Дорога вела вдоль леса, под гору, без особых ухабов и колдобин, а тихая болтовня дяди моей Хельги так убаюкивала…

– Ты хоть предупреждай в следующий раз, когда хочешь, чтоб в замке накормили твоего волка. А то этот здоровяк подошёл к воротам, где выл, наверное, часа два, пока часовые пытались отогнать его камнями и копьями. Потом вышел Седрик, вот с ним они