А никто не остался стоять в сторонке…

Каменные тролли схватили гнор, используя их, как костяные дубинки, и гвоздили ими по головам инеистых великанов. Гномы размахивали во все стороны неизвестно откуда вытащенными молотами, кирками и заступами! Духи растворились в общий туман, мгновенно превратив всю пещеру в подобие русской парной, где никто никого не видел, но все дрались, пинались, кувыркались и орали как сумасшедшие. Дядя Эдик говорил, что разок видел такое, когда подставил ножку санитарке в психушке и та выронила поднос с кучей разноцветных таблеточек…

Я лишь успел поймать Метью за шиворот, прижать парня к стене и отмахиваться во все стороны большим кинжалом. Один раз мне под ноги упала прядь рыжих волос, один раз волчье ухо, дважды сталь высекла искры и каменную крошку, а потом вдруг кто-то потеребил меня за голенище сапога, и я в запале чуть не отрубил руку белого цверга.

– Лорд Белхорст, бежим! На четвереньки и за мной, нас потом папа прикроет…

Примерно в ту же минуту пещера опомнилась и ожила. Камни сыпались с потолка на всех без разбору, словно суровый модератор вернулся на форум, посмотрел, что тут творилось, пока он вышел за кофе, ужаснулся и начал карать репрессиями всех подряд. Пещера наводила порядок на своей территории, игра должна быть честной, никто не смеет повышать голос, любая агрессия выигравшего или проигравшего гасится на корню! Только так, и не иначе!

Десигуаль фактически вытащил нас за минуту до того, как внутри начался уже совершенно неуправляемый ад…

Мы вырвались в тоннель под грохот камнепада, вспышки молний, перепуганный вой и хруст чьих-то костей. Оборачиваться было некогда, спасать некого. Меня тянул вперёд дико визжащий Десигуаль, а я волок за собой кашляющего от пыли и дыма Метью.

Шагов через пятьдесят в темноте замелькали огни факелов – суровое войско цвергов было готово грудью встать на нашу защиту. Но, не доходя буквально двух-трёх метров до первых рядов, белый карлик вдруг резко свернул в какой-то малозаметный узкий проход. Мы так спешили, что я даже не успел толком расспросить его о причинах изменения маршрута.

Десигуаль перешёл с бега на быстрый шаг, наверное, с полчаса мы молча шли за ним, вверив свою жизнь представителю одного из самых предательских народцев скандинавской мифологии.

Он заговорил с нами сам, когда более-менее отдышался:

– К нашим нельзя, папа ни за что не выпустит из лап такую добычу, как вы, лорд Белхорст. За вашу голову можно требовать огромный выкуп как с людей из замка Кость, так и с любого обитателя нашего холодного мира. Инеистые, гноры… да многие только и мечтают о вкусе вашей крови…

– Разве король Эстаф больше не наш союзник? – задал глупый вопрос мой паж.

– Мы цверги, и этим всё сказано, – сплюнул вбок белый карлик. – Я бы тоже с удовольствием вас предал, но ведь миледи Хельга огорчится, а она была по-настоящему добра ко мне. Даже когда я сгрыз у неё каблук с розовых туфель…

– Она простила?! – не поверил я.

– Она ещё не знает, – шмыгнул носом Десигуаль. – Но всё равно не убьёт ведь, верно? Я ещё кучу конфет из холодильника перетаскал, полпачки пельменей съел сырыми, в цветочные горшки на балконе нагадил и даже жидкость для мытья посуды пил, противно, но пил…

– Куда мы сейчас?

– К Граням, мой лорд. Уже рассвет, и волки наверняка привели вашего родственничка со справкой из психушки.

– Он смеет так говорить о благородном сэре Эде?! – вновь вспыхнул Метью.

– Остынь, парень, просто я больше знаю этого благородного сэра. Уж насмотрелся всякого, один раз увидишь, как он в трусах перед телевизором пляшет, так по гроб жизни не забудешь!

– Перед чем?

– Деревня-а… – фыркнул белый принц цвергов, посмотрев на моего пажа с презрением резидента Камеди Клаб. – Уралвагонзавод, ничё не знает о культурной жизни.

– Так, – вмешался я, пока Метью решал, по-рыцарски ли обижаться на слова какого-то карлика или всё-таки стоит ему просто врезать. – Долго там ещё?

– Пришли. Поможете толкнуть?

Мы дружно навалились на холодный камень стены в указанном месте, и он со скрипом начал поворачиваться на оси. В лицо дунул свежий ветер и колючий снег. Солнца над головой не было, но в сравнении с тёмными переходами всё вокруг казалось таким ослепительным, что я невольно зажмурился. Ледяные вершины Граней вздымались совсем рядом, в каких-то ста – ста пятидесяти шагах. Мы выбрались ровно в том же месте, где и заходили.

– Лучше поспешите, – посылая нам воздушный поцелуй, предупредил любимчик моей дочери. – Папа с остальными будет здесь