Его лицо и рыжая морда расплывались, слёзы хлынули по вискам и закапали в уши. Вяло отмахнувшись, я закрыла лицо ладонями. Боль гуляла по позвоночнику. Надеюсь, ничего не повредила… ну кроме и так мизерного чувства собственного достоинства.

Рядом недовольно всхрапывал конь, словно жаловался на мою неуклюжесть. Дышать стало легче, но ощущения были гадкими, сердце заходилось.

– Ты как? – Матис опустил ладонь мне на бедро. – Что болит?

– Спина… – простонала я.

– Понятно, – рука скользнула по бедру вверх-вниз, вверх-вниз… и вдруг решительно потянула пряжку моего пояса.

Изумление обожгло меня:

– Что ты делаешь?

Рука застыла, Матис растерянно пояснил:

– Ну ты так лежишь, я подумал… ты меня совращаешь.

Раздвинув ладони, я уставилась на его пунцовеющее наглое лицо:

– Я с коня упала.

– Я заметил, – белозубо улыбнулся он, снова опуская руку на пояс. – Но, раз ты лежишь, может, мы…

– Да с чего ты взял?! – Я резко приподнялась, всё вокруг качнулось, но, стиснув зубы, я заставила себя сесть и посмотрела на Матиса.

Он крутился из стороны в сторону – как и весь мир. Я сжала виски:

– С чего ты взял, что я тебя совращаю?

– Так это, – Матис снял шлем и почесал курчавую макушку. – Четыре года назад здесь практиковалась Адели, горячая была ведьма, любвеобильная. Её до сих пор ребята вспоминают, вот мы и подумали…

– Не все ведьмы такие.

– Правда? – огорчённо вскинул брови Матис. – И ты что, не дашь даже разочек?

– Нет.

– Даже на полшишечки? – Его глаза испуганно округлились.

– Какой шишечки? – моргнула я.

– Ну этой, – он потянулся расстёгивать штаны.

Не знаю эту Адели, но уже ненавижу.

– Нет! – Впиваясь ногтями в сухую траву, я заливалась гневным румянцем.

Опасности Матис не ощутил:

– А если просто приласкать? Рукой хотя бы…

– Озабоченный!

– Ну ты девушка красивая, – Матис снова краснел, – это естественно…

Краснел густо, смешно. И смотрел в декольте – надеялся на лучшее?

– Вы все здесь такие озабоченные? – Я стянула края отороченного жёлтым выреза, вдруг показавшегося неприлично глубоким.

– Как сказали, что на практику ведьма приедет, – так и ждём. Даже жребий пришлось бросать, кому первому с тобой ехать. Мне повезло, – улыбнулся Матис… и поёжился, отодвигаясь, бормоча: – Наверное…

Это хорошо, что он отодвинулся и на грудь смотреть перестал, а то я уже собралась искать заклинание кастрации – слышала, такое есть. На скоте практикуют, но и на человека должно подействовать.

Он молчал, похлопывая длинными пушистыми ресницами, а я потихоньку успокаивалась и острее чувствовала неприятные магические вибрации.

– Учебник дай, – я указала на рыжего.

– Зачем?

– Заклинание кас… – Я осеклась: нет, не надо шутить с кастрацией, вдруг убежит, останусь здесь одна. У меня от этой мысли волосы поднимались дыбом. Вздохнув, напомнила: – Клещи.

Матис резко обернулся, румянец мигом схлынул с щёк:

– Они там зашевелились? Нет?

– Сейчас проверим. Жезл мой тоже принеси.