– Мне очень нужна ваша помощь. У них в руках императрица.
Эсма кивнула, и ее улыбка испарилась.
– Я понимаю. Описывать дорогу очень долго, мне придется вам ее показать.
Она задержала дыхание и попыталась подняться, но у нее ничего не вышло. Корво поспешил ей на помощь, но она раздраженно цыкнула на него. Затем она снова привалилась к стене и вздохнула.
– Ладно, похоже, вам придется меня понести.
Второй раз просить Корво ей не пришлось. Он подхватил леди Бойл на руки и поднялся. Она была маленькой и легкой, невероятно легкой, словно за алым брючным костюмом и вовсе ничего не было. Корво, сам того не желая, вдруг вспомнил, как нес на руках другую леди Бойл в ночь другого маскарада более десяти лет назад.
– Готовы? – спросил он.
Эсма кивнула и указала на двойные двери в нише под лестницей.
– Нам туда.
Корво подозвал своих агентов, и перед ним тотчас возник Джеймсон, одетый в некогда безупречно белый костюм, который теперь был забрызган кровью и грязью.
Все вместе они пошли в глубь дома.
25
ПОДЗЕМНОЕ ХРАНИЛИЩЕ ОСОБНЯКА БОЙЛОВ, ОКРУГ ОСОБНЯКОВ
«Существуют нечистые ритуалы, описать которые не под силу даже адептам, так как сама попытка зафиксировать жестокость их природы может повредить разум того, кто осмелится взяться за этот труд. Считается, что даже произнесение этих зловещих заклинаний вслух ослабляет связь этого мира с Бездной, ту самую связь, на которую мы полагаемся, чтобы вершить магию веков».
Особняк Бойлов был настоящим лабиринтом. Хотя Эсма точно указывала дорогу, они шли медленно, так как ее приходилось нести на руках.
Двери подземелья были открыты. Они опоздали.
Корво вошел внутрь и осторожно опустил Эсму на невысокие ступени, ведущие в главный зал.
Центральное место в подземелье занимал скелет левиафана, подвешенный к потолку на цепях. На месте, однако, была лишь его задняя часть. Передняя половина скелета, от плавников до гигантского черепа, лежала на полу. Череп был перевернут, половины исполинской челюсти не хватало. Рядом с костями валялась целая груда черных болтов и металлических пластин.
Корво заметил еще кое-что.
Пол вокруг черепа был покрыт рисунками и письменами, целой паутиной начертанных белым мелом линий и символов. На равном расстоянии друг от друга стояли четыре оранжевые свечи, погашенные, но прогоревшие почти до основания. Их фитильки еще дымились, к потолку поднимались облачка синего дыма, по залу витал тошнотворно сладкий запах.
Перед черепом лежала какая-то непонятная груда, целиком пропитанная красной жидкостью, которая растекалась и собиралась в лужи на полу. Череп тоже лежал в этой жидкости, и, приблизившись, Корво увидел, что его кости начали впитывать ее, подобно губке, хотя белые штрихи на полу остались нетронутыми. Казалось, письмена непостижимым образом отталкивали эту жидкость.
Это была кровь. Много крови. В голову Корво пришла мысль, которую тотчас сменила другая.
Он метнулся к лежащей на полу груде и опустился рядом. Протянув руку, он замер. Тело принадлежало женщине, но костюм на ней был серебристо-белый, а не черный. Корво попытался перевернуть тело, но от него вдруг отделилась рука и осталась в его
