Жуков вошел в Зал Народа Цитадели Дабоквы – гигантское, увенчанное куполом здание, возвышающееся в самом центре столицы Тивии.

Зал был огромен. Его темно-серые гранитные стены были испещрены золотыми вкраплениями, которые отражали свет, исходящий от сфер, покоящихся на вытянутых бронзовых руках. Громадные скульптурные изображения мускулистых мужских рук, держащих светильники, производили колоссальный эффект – они напоминали о силе, причем не только о силе воли, но и о силе тела. Убранство этого зала напоминало, что Тивия – суровая страна, а люди, которые сделали ее своим домом, еще суровее.

Жуков улыбнулся, услышав, как его сапоги громко застучали по гладкому полу, возвещая о его прибытии Президиуму, который сидел за большим круглым столом, занимавшим большую часть зала. Он находился ровно под круглым куполом цитадели, который возносился почти на двести футов – Зал Народа был построен таким образом, чтобы любой входящий в него чувствовал себя песчинкой: все вокруг подчеркивало незначительность человеческой личности, напоминая, как велик мир и как ничтожен в нем человек.

В Тивии все были равны.

Но некоторые все же были равнее.

Расположенная за столом Президиума дальняя стена Зала Народа представляла собой гигантскую панель, ограниченную колоннами из ярко-красного камня, богато украшенными искрящимися золотыми и серебряными нитями. Эти нити символизировали богатства Тивии, скрывающиеся в неприступных скалах острова, а красный цвет напоминал о крови, которую людям пришлось пролить, чтобы захватить эти богатства и определить собственный вектор развития внутри империи.

Между двумя колоннами висел огромный портрет, который притягивал к себе все взоры. Сто футов в высоту, пятьдесят в ширину, это была не живопись, а мозаика: сотни тысяч мельчайших цветных стеклышек составляли голову, плечи и торс первого героя Тивии Карола Топека. Он был великолепен в черно-красной шинели, его строгие глаза смотрели куда-то вдаль, правой рукой он сжимал портупею, а левой отдавал салют своей любимой стране.

Жуков ухмыльнулся при виде этого портрета. Да, Топек был героем, он положил начало их государству. Но он был давным- давно мертв.

Тивии пора было поклоняться другому идолу.

– Джентльмены, – сказал Жуков, снимая шляпу и кланяясь Президиуму.

За круглым столом не осталось свободных мест, на заседании присутствовали все члены совета. Это было необычно – хотя Президиум и правил Тивией, реальная власть находилась в руках трех самых уважаемых советников – верховных судей, – которые сидели прямо под исполинским портретом Топека.

Остальным членам Президиума пришлось обернуться, но верховные судьи, не шевелясь, смотрели прямо на Жукова.

На мгновение повисла тишина. Жуков старался не выдавать своих мыслей, по очереди изучая каждого из сидящих за столом.

Глупцы, все до единого. Одиннадцать мужчин и пять женщин собирались в этом огромном холодном зале, только для того, чтобы во всем соглашаться с тремя верховными судьями. Совет шестнадцати должен был представлять народ Тивии, но не делал ничего подобного.

Да, всех их избрали демократическим путем – все взрослое население острова было обязано голосовать на выборах. Но, учитывая, что в стране была лишь одна политическая партия, которая выставляла лишь одного кандидата от каждого округа, результат выборов всегда был заранее предопределен.

Гробовую тишину нарушил шорох, с которым члены совета снова повернулись к столу. Все глаза теперь были направлены на верховных судей.

Жуков надел шляпу и поднял левую руку, повторяя жест изображенного на парадном портрете Карола Топека. Демонстрируя свою преданность – обычай требовал этого от каждого из приглашенных на заседание Президиума, – Жуков переводил взгляд с одного верховного судьи на другого.

Первым был секретарь Кушинг, старик, дни которого были почти сочтены и который, на памяти Жукова, ни разу не подал голоса ни на одном из заседаний. В некотором роде от этого он казался лишь более зловещим. Будучи одним из верховных судей, он обладал неограниченной властью. К нему прислушивались. Но он никогда не говорил – ни на публике, ни на закрытых совещаниях, –