– Прекрасно понимаю.

– Пожалеешь же. И потом прибежишь к папочке жаловаться.

– Уверен? – нехорошо улыбнулся Вердж.

Не будь ситуация такая аховая, отец бы гордился своим сыном. В каждом слове, жесте неумолимая уверенность в собственных силах, правоте. И жаль, что это все ради какой-то девицы спорных достоинств.

От отца Вердж направился к ювелиру. Не дал родовые браслеты – купит свои.

Стоя у витрины ювелирной лавки, Вердж ощущал себя прескверно: у него, конечно, были кое-какие сбережения, но на покупку тех обручальных браслетов, что ему приглянулись, хватало в обрез… Даже на пожертвование в храм, которое молодожены по традиции кладут на алтарь перед церемонией, при таком раскладе не хватало. Но покупать дешевые медные некромант тоже не жаждал. Пусть будут серебряные: золото-то ему сейчас все равно не светит – во всех смыслах этого слова.

Вердж еще раз на ощупь перебрал монеты в потертом кармане и решительно толкнул дверь: ничего с ним не будет, если пару недель поест хлеб на завтрак, обед и ужин. Потому как в университетской столовой тоже не особо разгуляешься. А на «брачный взнос», который священники обтекаемо нарекли «храмовое пожертвование», он как-нибудь заработает, и не важно при этом, откуда будет звонкая монета: за некромантические услуги ли или просто за разгрузку телег с углем.

– Чего желает молодой господин?

Хитрый прищур глаз, горбатый нос и спина как вопросительный знак. Этот гоблин, надо полагать, повидал на своем веку немало таких вот решительно входивших молодых людей, пришедших в его лавку за украшениями определенного толка. Сметливый взгляд торгаша сразу, как бы ненароком, скользнувший по левому запястью: и вот уже на лице гоблина играет радостная улыбка. Горбун, не дожидаясь ответа на свой вопрос, так как юношам, решившим сделать предложение даме сердца, всегда тяжело признать, по какому поводу их занесло в ювелирную лавку, заговорил:

– Вижу-вижу. Вашей возлюбленной наверняка подойдут вот эти замечательные браслеты. – Гоблин выложил перед Верджем медные.

Некромант на это заявление даже слегка обиделся, но потом понял причину такого поведения приказчика. На нем сегодня красовались его любимые штаны: удобные, немаркие, а травяной сок и земля на них почти не видны – самое то для работы на кладбище: даже если придется иметь дело с зомби – не жалко; рубаха не первой свежести, под которой пряталась гроздь амулетов на шнурках, и потрепанная куртка. К слову, потрепал ее по большей части именно «рабочий материал» некроманта. Ну да, в таком виде за благородного далеко не всякий ростовщик примет. Скорее уж середнячок, горожанин. Такому в самый раз дарить избраннице медь.

– Нет, спасибо, я хотел бы взглянуть на серебряные.

Гоблин с сомнением пожевал нижнюю губу, но уточнять, хватит ли у жениха денег на серебро, не стал. Просто убрал медные под прилавок (а то отвернешься, и украшение сделают ноги вместе с потенциальным клиентом) и аккуратно достал с витрины серебро. Правда, в руки давать посетителю, чья платежеспособность, на взгляд приказчика, не вязалась со стоимостью украшения, все же не стал.

Вердж долго изучал взглядом «брачные узы», а потом все же протянул руку, и гоблину нехотя пришлось отдать один из парных браслетов.

Украшения оказались на диво хороши: легкие, изящные. В них было мало металла, но много работы. Держа браслет в руках, Мейнс понял – купит их обязательно.

Что не сделаешь ради любимой? В этом Вердж убедился спустя два часа торгов с гоблином. Они прошлись взглядом вместе с