пришедшие на нашу землю, тут и передохнут! И нам плевать, ради чего они будут тут умирать. Вон лежит труп бывшего капитана Рабоче-Крестьянской Красной Армии, его по моему приказу казнил лейтенант Онищук. Мы должны были расстрелять его перед строем, но лучше патроны на немцев потратим, да и шум из-за какого-то дерьма поднимать не хотелось, вокруг немцы. Капитан во время боев сдал роту «КВ» немцам, да и потом, то есть сегодня в колонне, призывал не бороться с немцами. Потому этот горе- танкист и умер от приклада, произведенного своими немецкими хозяевами… – я перевел дух. – Короче, приказ такой: теперь мы войсковая часть, и я командир этой части. Кстати, Прибылов, Калиткин, Вахаев, Онищук и все остальные: объявляю благодарность за отличную службу.

– Служим Советскому Союзу![64]

– Кто не хочет воевать, кто считает, что немцы – это хорошо, встаньте и отойдите влево от всех нас, – продолжаю я.

К моему облегчению, ни один человек не решился отойти от товарищей, не решился предать свою страну, народ и идеалы коммунизма. Хотя… кто-то, может, и постеснялся, особенно на бывшего капитана глянув… Ладно, там поглядим…

И я продолжил:

– Товарищи красноармейцы, с этого момента мы – отдельная партизанская рота. Товарищи танкисты, пока вы – пехота, но тут в окрестностях должно быть немало наших танков, которые или без боекомплекта, или без горючего, или поврежденные. Мы можем их ввести в бой и дать прикурить немцам, да так, чтобы опалить их поганые рожи – от бровей и до задниц. Товарищи артиллеристы, ну и минометчики, зенитчики, тут также много брошенных из-за отсутствия тяги, боекомплекта, или просто поврежденных орудий, мы их тоже соберем и введем в работу, выдавая немчуре на орехи. Но до нахождения и введения техники в строй мы все пока что побудем пехотой. Всеми танкистами, артиллерией и водителями пока что будет командовать лейтенант Гогнидзе. Его заместитель – лейтенант Ивашин.

Пограничники и другие, кто из НКВД, образуют отдельный взвод разведки. Все пехотные стрелки и кавалеристы делятся на два взвода, которые поступают под команду лейтенантов Никифорова и Кравцова. Товарищи сержанты, поможете командирам.

Старшина Чумак назначается моим заместителем и по тылу, и по учету личного состава. Товарищ старшина, подберите себе еще двоих бойцов, один – повар, одного – в качестве писаря. Затем обойти личный состав, совместно с командирами взводов составить списки личного состава, обязательно учесть и собрать все имеющееся продовольствие. А также наличие запасов мыла, бритв и прочих гигиенических принадлежностей. Разрешаю проводить досмотр личных вещей. Кроме того, через час жду вас с предложениями по решению продовольственной проблемы. Иначе мы без еды не больше двух дней продержимся. Большинство уже и так больше суток не ели.

Старшина хмуро откозырял и исчез из моего поля зрения. Не представляю, что бы я делал на его месте. У меня-то точно никаких ценных идей в запасе не оказалось, потому и свалил на чужую голову.

А я продолжил:

– Товарищи саперы, вы уже приступаете к работе. Ваш командир – воентехник второго ранга Прибылов. Он же пока командует связистами. Задача саперам: находить и снимать мины, фугасы, неразорвавшиеся мины, снаряды и авиабомбы. Выделять из состава боеприпасов взрывчатку, детонаторы и взрыватели. Будем готовить диверсии, пусть не только под пятками немцев горит земля, пусть даже подмышки и макушки немцев горят неугасимым огнем на нашей земле.

Я наконец-то добрался до представителей родного четырехбуквенного ведомства:

– Товарищи пограничники, да прочие сотрудники и бойцы НКВД, повторяю: теперь вы – разведвзвод, ваш командир до особых распоряжений – лейтенант Онищук, а заместитель его – сержант Кузнецов. И запомните, я (скромно-то как!) должен впредь знать все, что творится вокруг. И никаких оправданий типа погоды, немцев и свиного гриппа не приму… Онищук, что хотел?

– Товарищ старший лейтенант, какой такой свиной гриб, ну вы и придумаете. Гриб, да еще и свиной… Свинушки, что ли? А они при чем?

– Отставить, Онищук! Шутка это была. Так… Теперь: собрать все оружие сюда. Ревизию проводить будем.

Кроме захваченного в «Опель-блице», у нас оказалось двадцать четыре карабина, автомат МП и какой-то неопознанный мной пистолет, который я без смущения обозвал «парабеллумом» (оба последних гаджета от покойного унтера, пир его мраху, или мир его праху, хотя нет: хрен его праху, или даже хрен его наху, так лучше). Маловато будет. Хорошо, хоть еще в кузове блица ожидают меня минометы с ППШ, тоже хотят поквитаться с гитлеровской ОПГ. С патронами было негусто, даже скудно. Конвоиры наши, сволочи, налегке шли, меньше чем по четыре обоймы на карабин вышло.

– Разведвзвод, все ко мне! Вооружиться, потом переодеться в немецкое, разделиться на три группы и разведать все в радиусе трех-пяти километров. Выполнять! Онищук! – подбери старших в группы, ну, как в дозоре на границе, и: вперед ушли. Через час, максимум полтора, жду доклад. Без особых причин не стрелять. Кстати, пароль – Эгалите, отзыв – Фратерните (Ну, у меня и