думаем, как с ним быть.

– Где раненый? – сразу нахмурился гость, потом спохватился и представился: – Я Кранд, старшина ближней деревни. Мы первыми вас нашли, пойдете к нам жить.

– Вон, под стенкой лежит… но хочу предупредить сразу – человек он темный, – махнул в сторону притихшего советника герцог и покосился на подозрительно молчаливую тень.

– Для нас все вы темные, – непонятно ухмыльнулся Кранд, вернулся к расщелине и поднес к губам небольшую свирель.

Несколько переливчатых звуков унеслось наружу, и оттуда почти сразу донесся торопливый топот.

– Ну, кто тут у нас? – Ворвавшийся первым круглощекий здоровяк сначала с живым любопытством оглядел сидящих у костра пришельцев, лишь потом остановил взгляд на старшине.

– Раненый тут, – терпеливо пояснил тот, – под стенкой посмотри.

– Я сам посмотрю. – Долговязый мужчина, степенно вошедший в пещеру последним, казался старше всех, и на его поясе было не оружие, а висели походные кошели лекаря.

– Только осторожнее, он шпион высшего ранга и умеет убивать голыми руками. – Мелодичный голос Таэльмины произвел на туземцев такое же ошеломляющее впечатление, как их летающий светильник – на новичков.

– Девушка? – почему-то шепотом осведомился старшина, и в его глазах зажглись мечтательные огоньки.

– Моя жена, – холодно отрезал герцог, властно прижав к себе тень левой рукой. Правая пока спокойно лежала на коленях, но была готова, если понадобится, мгновенно выхватить кинжал.

– Девушка, – уверенно объявил лекарь, пристально глянув на одетую как парнишка незнакомку через сиявшее голубоватым светом стекло оправленной в серебро лупы.

– Ну да, ритуал был всего два дня назад, – не сдавался Хатгерн, все сильнее ощущая неведомую опасность, – а потом нам пришлось убегать…

Договаривать он не стал, судя по всему, гости – люди сообразительные и сами домыслят недосказанное.

– Ваши ритуалы не имеют тут никакой силы, – с неожиданной жалостью глянул на него лекарь и направился к Меркелосу, но приостановился и пояснил: – А все знаки через пару дней сходят сами по себе. Значит, она теперь – свободная невеста и будет выбирать себе мужа среди победителей турнира.

– Надолго выбирать? – кротко осведомилась тень, и Хатгерн заметил скользнувшую по губам старшины уважительную ухмылку.

– До весны, – сухо буркнул он, помолчал, стараясь не глядеть в глаза требовательно уставившейся на него девушки, и нехотя добавил: – Если не понесешь. Женщины, родившие детей, освобождаются от выбора.

– А мой муж имеет право участвовать в турнире?

– Нет, – с некоторым злорадством сообщил круглолицый, в упор изучая все, что только можно было рассмотреть у Таэльмины под мужским костюмом, – и те, кто получили жен на прошлом турнире, тоже не имеют.

– А какие правила в других деревнях? – спокойно продолжала допрос тень.

– Похожие, – уклончиво заверил Кранд, – но вы идете к нам.

– А если мы захотим выбрать, куда идти? – поторопился заявить Харн, сообразив, куда гнет его лаэйра.

– Нет, – отрезал старшина, – у нас твердая договоренность: кто первый нашел новичков, тот и забирает. И мы уже своим сигнал подали, сейчас придут на помощь.

– А если мы не захотим выйти из пещеры? – так же кротко осведомилась Таэль, крепче сжимая руку мужа, словно о чем-то предупреждая. – Разве вы имеете право силой забрать нас отсюда? Тут ведь еще граница?

– Кто тебе сказал такую глупость? – на миг отвернувшись от советника, искренне удивился лекарь. – До границы нужно два часа добираться по горной тропе. И чтобы забрать вас, мы имеем все права, это ничейные земли и все принадлежит тому, кто первый нашел. А вот силой вас тащить никто не будет, сами выйдете… как захотите пить или есть. Мы можем и подождать.

– Тогда мы идем назад, – твердо постановил Хатгерн, и это заявление внезапно несказанно развеселило всех туземцев.

– Многие хотели бы вернуться назад, – веско сообщил Кранд, просмеявшись, – но отсюда есть лишь один способ уйти, и далеко не всем он подходит.

– Посмотрим, – неторопливо поднялась с места тень, прошла в ту часть пещеры, где с вечера темнела пасть выбросившего их прохода, и едва сдержала разочарованный вздох.

Тоннель исчез, не оставив после себя даже трещины, словно его никогда тут и не было. Девушка даже постучала на всякий случай по камню рукоятью ножа, который словно по волшебству оказался у нее в руке, но стена отозвалась глухим гулом сплошной