принадлежало нашему предку и перешло ко мне. Пожалуйста, прими мой дар.
Отец материализовал и протянул мне на ладонях тонкий меч без ножен. Простая рукоятка с ободком в форме полумесяца.
Когда я взяла его, по телу словно искра пробежала, а пальцы опалило жаром. Но ощущение было мимолетным и быстро исчезло. Меч прилично оттягивал руку.
— Стражам необходимо оружие. Я тороплю события, ведь ты можешь выбрать любое, — облизал потрескавшиеся губы отец. — Это происходит на втором курсе. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты научилась сражаться родовым мечом.
— Спасибо, — ошеломленно выдохнула я, крепче сжав рукоятку. Тяжелый, однако, клинок. — А где ножны и перевязь? — Я все-таки взяла его в обе руки.
— Они появятся позже. Когда сменяется хозяин артефакта, меняется и вид предмета, — пояснил папа. — Думаю, со временем, если артефакт примет тебя, он кардинально изменит свой вид и станет на порядок легче.
— Надеюсь на это. — Я несмело улыбнулась отцу. — Не хотелось бы быть в рядах отстающих только потому, что не смогу поднять свое оружие.
Папа улыбнулся в ответ, оценив мою шутку.
— Я горжусь тобой, Хейли! Покажи им всем, что девушки ничем не хуже мужчин.
— Студентка Сизери! — Голос декана оборвал речь отца. — Время!
Острием меча я уперлась в пол, чтобы обнять отца, и, тут же отпрянув, поспешила к точке перехода.
— Спасибо, папа! — успела крикнуть я ему, прежде чем исчезла в портале.
— Ты ходишь по краю, Рай, — раздраженно бросил ректор. — Для чего нужна была эта таинственность?
— Альгар, я сейчас не настроен выслушивать твои нотации, — отмахнулся я от старого друга и учителя.
— Ты наблюдаешь за ней уже месяц, разве ты не понял, что эта девочка не сдастся?
— Понял. — Я усмехнулся, вспомнив, с какой решимостью Хейли отстаивала в столовой свое право быть частью факультета.
— Иногда складывается впечатление, что препятствия лишь закаляют ее дух.
С этим я не мог не согласиться. Упорство, с каким студентка идет к намеченной цели, достойно уважения.
— Тогда зачем ты пытаешься рассорить ее с ребятами?
— Можешь считать это глупостью избалованного мальчишки, но каждый раз, когда я вижу ее на полигоне, отрабатывающей удары с Али или Тором, мне хочется лишь одного — отправить ее обратно в поместье к родителям.
— К родителям? — уточнил друг. — Не к жениху?
— На что ты намекаешь? — Я не желал сознаться себе, что Леон был последним, кому я отдал бы Хейли. Особенно теперь, когда он совершенно не похож на себя.
— Я не намекаю, Рай, — холодно отозвался ректор. — Я говорю прямым текстом. Твое желание избавиться от Хейли обусловлено тем, что ты хочешь защитить ее и спрятать ото всех. Она заинтересовала тебя как женщина. И чем раньше ты примешь это, тем будет лучше для всех.
Я прикрыл глаза, вспоминая, с каким трепетом замирало мое сердце в предвкушении наших вечерних занятий. Идея с отработкой ударов на магисах пришла мне спонтанно и казалась единственно правильным решением. Но я не ожидал, что сам с нетерпением буду желать прикоснуться к девчонке, вдохнуть аромат ее кожи, наблюдать, как она нерешительно делает первые выпады, а затем, подгоняемая адреналином и моими комментариями, выполняет упражнения с большими силой и упорством. А ее чарующая улыбка от осознания победы? Как она умеет радоваться!
Прежде мне не доводилось испытывать облегчение только оттого, что на лбу юной девушки разглаживаются хмурые складки.
Почему мне всегда хочется подначить ее, вызвать на эмоции? Почему я хочу, чтобы в ее глазах, когда она смотрит на меня, горел огонь?
Я шумно выдохнул, прогоняя эти мысли прочь. Ничем хорошим мое увлечение студенткой не кончится. Наоборот, принесет ненужные проблемы и хлопоты.
— Она невеста моего друга, — напомнил я Альгару.
— Невеста — это еще не жена, — лукаво возразил учитель.
