жидкость, у великана не выдержали нервы, и он раздраженно поправил края глубокого капюшона.

– Так надо, Юрган, это деловая встреча. Если мы просто будем тупо сидеть за пустым столом, то все подумают, что мы пыль придорожная без модуля в кармане. А мне нельзя портить репутацию. Кто захочет иметь дело с голожопым оборванцем?

– Ваш заказ, почтенный. Пятнадцать модулей второго уровня, – требовательно прозвучал скрипучий механический голос.

Крякнув от неожиданности, великан наградил торговца тяжелым взглядом. Но тот, как ни в чем не бывало, достал из складок балахона горсть жетонов и, бросив на полированный металл столешницы, сделал небрежный жест рукой. Отсчитав положенную сумму из горки, киборг опустил жетоны в прорезь грубо приваренного к поясу контейнера и удалился в сторону сияющего в стене провала.

– Ты совсем имбирика обожрался? – прошипел Юрган, опуская руки на пояс. Ощутив пустоту чехлов, только бессильно захрустел костяшками сжимаемых кулаков.

Глаза привычно отсканировали ближайшие окрестности, но на удивление, глухой звон жетонов вызвал совсем не ту реакцию, какая обычно была вне этих стен. Там, снаружи, за эти модули памяти уже доказывали бы право владения. Пришлось бы свернуть не одну челюсть и охладить не одну горячую голову дополнительным отверстием в черепе.

– Успокойся, вождь, это деловая зона. Здесь заключаются сделки и происходит расчет за выполненную работу. А если кто страдает склерозом, то ему быстро вернут память. Даже быстрее, чем он успеет обгадиться от страха, – кивнув в сторону стен с неясными тенями, доходившими почти до потолка, Лари ухватился за кружку.

Делая глубокий глоток, шумно выдохнул со словами:

– Десять «Вершителей» в максимальной комплектации плюс модифицированное энергополе… тараном не пробьешь.

Юрган переглянулся с Косяком. Тот и сам заметил массивные фигуры, что высились четырехметровыми изваяниями. Покрытые москитной сеткой тяжелые киборги не бросались в глаза, но были на виду. Тем самым так ненавязчиво и неброско старались убедить посетителей в соблюдении нехитрых правил заведения.

– Чем больше мишень, тем легче попадание, – безразлично пожал плечами Косяк, – тем более если действовать здесь, то от этих слонов больше вреда, чем пользы. Наши манипулы вырежут тут половину зала, пока эти черепахи только разогреются.

– А вот и гость показался, – заволновался Лари, вглядываясь вглубь зала. – Только прошу вас, будьте повежливей. Вы уйдете, а мне тут работать. И так прохода не дают обвинениями во всех бедах. А если еще и разругаемся с Кольцами, то эти живодеры быстро воздух пережмут. Мне никто и гайки ржавой не продаст.

– С каких пор ты стал такой боязливый, Лари? Неужели звон модулей стал для тебя ближе, чем треск разрядников? Давно забыл, как в фаланге строй держал?

– Ты не прав, вождь. У меня тут такая же война, как и у вас, – обиженно пробурчал торговец. – Только она без рек крови и гор трупов…

– Да хватит вам уже, – проговорил Косяк, зыркая по сторонам провалом капюшона. – Мы здесь по делу, а вы как дети малые. Лари, ты уверен, что у них есть то, что нужно?

– Если кто и сможет здесь помочь, то только Кольца…

Оставив тяжелый вздох торговца без внимания, Косяк обвел бурлившую движением и разговорами деловую зону «Дна». Привычно просвечивая и оценивая окружающую обстановку через призму опасности, усмехнулся привычке, выработавшейся за год бродячей жизни.

Год, который превратился в вечность. Вначале, конечно, ему было тоскливо, и он просто не понимал, как дальше жить среди чужих людей, на чужой планете.

Но после того как его задница нашла себе очередное приключение в виде спора с Карматом, жизнь его превратилась в настоящий ад. Хотя, чего греха таить, ему нравилась такая жизнь. Оказавшись в центре внимания и являясь возмутителем спокойствия от рождения, Косяк взялся за дело с размахом.

Получив от молодого вождя карт-бланш на военную реформу, он взялся за стаю всерьез. Заложенные репетиторами в детстве знания по истории древнего мира, так и не пригодившиеся для поступления на военную кафедру, очень пригодились в мире, где понятие о тактике отсутствовало в принципе. Все сражения сводились к свалке толпы на толпу, и только киборги сражались в подобии строя, но, как он разобрался, не по причине хитрого замысла, а по банальной легкости управления.

Но свои знания не вложишь в чужую голову. Это Косяк понял спустя неделю занятий с ветеранами. Те ни в какую не желали переучиваться на новую манеру боя. И он плюнул на этих толстолобых, для них был сформирован отдельный легион. Пусть сражаются, как умеют и как хотят. Он хотел дать лишний шанс на победу, а если он им не нужен, то и пусть идут лесом.

Конечно же, такое отношение не осталось без внимания. Ветераны начали роптать о слишком большой вольности чужака, который не ставит ни во что былые заслуги легатов, а гоняет их в хвост и в гриву.

Но Юрган принял его сторону. Часть ветеранов откололась, получив причитающуюся долю, оставшаяся часть притихла, но продолжала бурчать недовольными сычами, но при этом держалась в стае. Эти были отданы Кармату. Отдельному «штурмовому» легиону было предложена «великая честь» – быть тараном атаки, в брешь обороны противника.

Убедив вождя плюнуть на старых легионеров и в следующий найм брать исключительно новичков, что только прошли «барьер», а то и простое «мясо», Косяк принялся за обучение новобранцев всерьез.

Он превратил их будни в кошмар. С утра до вечера муштра на строевую слаженность. Фаланги маневрировали, рассыпались, проходили сквозь друг друга, не теряя копий, перемещалась по полю по команде пронзительных рожков. И постоянные учения и обкатка кибами. С утра до вечера скрип пыли на зубах, лязг металла, треск разрядников и запах озона…

Такие совместные учения были в диковинку всем и вначале вызывали только усмешки среди опытных технооператоров. Но вскоре избиение молодняка уже не было такой легкой задачкой, и техно приходилось с каждым разом быть все изобретательнее и резвее.