Игнат вспомнил, как хищно захлопнулась железная крышка, как его пальцы обшарили потолок, но так и не смогли зацепиться за хоть маломальскую прореху и открыл было рот, чтобы возразить своему спутнику. Но ледяная ладонь сдавила шею сзади, на миг перекрывая дыхание, над ухом пронесся призрачный вздох. Игнат развернулся на пятках, осветил фонариком противоположную стену. Показалось – в свете белесого луча кто-то ухмыльнулся щербатым ртом. Но не было никого. Только облупившаяся плитка да облезшая краска, только пустота и тишина заброшенного подвала. Да еще железная дверь, кем-то приоткрытая на ладонь.
– Не бойся, привидений тут нет, – засмеялся рядом Эрнест. – Если и были, давно со скуки передохли. Таких любителей подземелий, вроде нас с тобой, здесь негусто.
– Значит, об этом месте еще кто-то знает? – спросил Игнат.
– Может, и знают, только наши пути не пересекались. А вот следы я не один раз видел. Только не знаю чьи… – И добавил лукаво: – Думаешь, черти?
– Ничего я не думаю, – буркнул Игнат и отвернулся.
По полу еще гулял сквозняк, мыски пим обдувало пылью. Один из листов подлетел Игнату под ноги. Он наклонился, поднял с пола – бумага порыжела от времени, но все еще можно было разобрать отпечатанные на машинке слова: «Осторожно: животные инфицированы».
– Ты ничего не трогай без моего ведома, – предупредил Эрнест.
– Это же простая бумага.
Игнат все еще всматривался в угловатый шрифт столетней давности – таким, верно, писали его прадеды. Но надпись отчего-то казалась ему странной.
– Скажу тебе как на духу, парень, – тем временем продолжил Эрнест. – Коридоры эти да комнаты я вдоль и поперек исходил. Ничего опасного здесь и правда нет. Как говорится, сплошная пыль веков да всякие безделицы, вроде тех, что я домой привожу. Но только не уверен, что база одним ярусом ограничивается.
– Это как? – рассеянно переспросил Игнат и машинально сунул находку в карман.
– А помнишь, как я для тебя базу открыл? Ты бы и не заметил, кабы не пустота под ногами. Так послушай и теперь.
Эрнест топнул несколько раз, отчего пыль взвилась и покрыла его сапоги ровным грязно-серым слоем. Гулко раскатилось эхо и пошло гулять по комнате, отражаясь от обшарпанных стен.
– Под бетоном этим пустота. Значит, есть под нами и другие ярусы. Только я там не был, и один Бог знает, на какую глубину они уходят и что в себе таят.
«
Парень сглотнул, борясь с желанием оглянуться, хотя теперь отчетливо понимал, что сквозняком тянет от приоткрытой железной двери.
– Так пошли, что ли, – буркнул он, за нарочитой грубостью скрывая страх. – Не вечно же здесь стоять. Был бы ключ, а замок найдется.
Эрнест согласно кивнул и, свалив у стены свернутую палатку и спальные мешки, пояснил:
– На обратном пути заберем, а сейчас все равно не пригодятся.
Выключив фонарик, сунул его в карман, а сам уперся руками и плечом в проржавевшую дверь. Петли не поддались.
– Ну-ка, подсоби!
Игнат навалился следом, под ладонями поползли струпья ржавчины. Петли вздохнули, закряхтели, будто нехотя проворачиваясь в закоснелых пазах. Сверху посыпалась побелка, пылью запорошило и глаза, и ноздри. В горло будто насыпали песка, и Игнат почувствовал, как изнутри рвется неудержимый кашель. Едва ли не сгибаясь пополам, он принялся отплевываться от попавшей в рот и ноздри пыли, растирая по лицу грязь и ржавчину. И слышал, как рядом так же натужно кашляет и задыхается Эрнест.
– Вот ведь проклятое место! – осиплым голосом произнес бывший учитель. – С каждым годом все хуже. Неудивительно. Никто за этим местом не следит. Может, и я в последний раз тут хожу, а больше не придется…
Он трубно высморкался, а потом тьму проредил луч карманного фонарика. В подрагивающем искусственном свете лицо Эрнеста, перепачканное побелкой и бурыми разводами, казалось лицом статуи. Должно быть, и сам Игнат выглядел не лучше. Эрнест ощерил в улыбке желтые зубы и сказал насмешливо:
– Рожа-то у тебя, как из пекла вылез. Ну да ничего, девушки румяные тут не бродят, красоваться не перед кем.
Игнат не ответил, но тоже зажег фонарик и направил его сквозь открывшийся дверной проем: луч осветил облицованные плиткой стены, а потом затерялся во мраке – столь далеко простирался открывшийся путникам коридор. Эрнест, как водится, пошел первым. Игнат потянулся следом. Под ногу подвернулась покореженная жестяная табличка. Он поддел ее мыском, и жестянка перевернулась, выгнулась горбом, явив бурую спинку с нанесенным на нее узором.
– Погляди-ка! Снова тот «паук»…
Он направил на табличку луч фонарика, но Эрнест лишь мельком скользнул по ней взглядом, бросил через плечо:
– Да, биологическая опасность. Здесь исследования проводились, отсюда, видимо, и чуму в Чертов Котел закинули. Ты лучше руками не трожь, пусть себе лежит.
Игнат и не собирался. Обогнув жестянку, он поспешил вслед за Эрнестом, который и не думал сбавлять шага, а продвигался по тоннелям столь уверенно, что Игнат почувствовал невольное уважение к бывшему учителю. Пьяница или нет, а дело он свое знал. Вот только ключ… Ключ не давал Игнату покоя, и мысли крутились в голове одна беспокойнее другой: вдруг обронил при спуске? Вдруг не отдаст? Или еще хуже – бросит Игната одного в этой могильной тишине, а сам скроется в потайном тоннеле и уже один, без чужой помощи, отопрет заветную дверь. Поэтому Игнат примечал все повороты и комнаты, куда заглядывал вместе с Эрнестом.
Там царили запустение и тьма.
«Кладбище» – вот что первым пришло Игнату на ум.
Кладбище прошлой жизни, кладбище воспоминаний и вещей, оставшихся от тех, ушедших.
Здесь еще высились железные стеллажи, заставленные книгами. Под толстым слоем пыли деревянный стол бережно хранил пятна разлитого чая. Надгробием высилась
