то что отвечать. Но у меня было такое чувство, что все время, пока я шла к нам в общежитие, Штаден смотрел на меня, буквально дырку просверлил взглядом между лопатками.

В комнате, кроме Греты, находились еще ее Марк, наша всенародно любимая Фогель и плохо понимающий Ведель. Грета виновато на меня посмотрела. На столе стояли ее любимые пирожные – думаю, поэтому она и не нашла в себе сил выставить курсанта.

– Ой, какое у тебя платье! – буквально пропела Лиза. – Это тебе Штаден купил, да? Вы к его родителям ездили, да? А вы с ним женаты, да?

– Фогель, – не выдержала я, – занималась бы ты лучше своей личной жизнью, тогда бы у тебя не оставалось времени лезть в чужую.

– Я и занимаюсь, – надулась она. – Олаф уехал к родителям на выходные. Вот у меня свободное время и образовалось.

Спрашивается, где ее совесть? Ведь специально меня дразнит! Я возмущенно на нее посмотрела, но Фогель только сладко улыбалась.

– Может, он уже вернулся, – вмешалась Грета. – А ты здесь с нами скучаешь.

– Вовсе я не скучаю. У вас тут так интересно. – Она выразительно поводила глазами с меня на Веделя.

– «Интересно» тоже можешь с собой забрать, никто возражать не будет, – ответила я. – Дитер, я бы хотела попросить вас больше ко мне не приходить. Мне это не нравится. И вашему другу, кстати, тоже.

– Эрна, я понимаю, вы сейчас после поездки несколько выведены из равновесия, – начал Ведель, вставая. – Я подойду завтра.

Кажется, он вообще не осознал, что я ему сказала, но хотя бы ушел. А вот Фогель – до нее никак не доходило, что ее здесь не рады видеть. Она сидела, пила чай с веделевскими пирожными и философствовала на тему своей большой и чистой любви. Мы выразительно зевали и делали вид, что не слышим ее вопросов. Но Фогель это не смущало – она продолжала свой бесконечный монолог, собеседник ей для счастья не требовался. Мне хотелось вылить ей на голову чай из ее же чашки, которая стояла почти нетронутой, и пристукнуть чем-нибудь тяжелым сверху. И не только мне.

Первым не выдержал Марк. Он попрощался и с рекордной для него скоростью вылетел за дверь, после чего Грета пристально посмотрела на Фогель, выразительно зевнула и сказала, манерно растягивая слова:

– Ой, Лиза, я так спать хочу. Может, ты все-таки к себе пойдешь?

Фогель обиженно надулась и ушла, а с подруги тут же слетел всякий сон, она заперла за гостьей дверь, бодро повернулась ко мне и нетерпеливо сказала:

– Давай рассказывай, как все прошло.

– Грета, это было ужасно! – простонала я в ответ. – Мы спали в одной постели, и он постоянно лез целоваться!

– То есть, – заинтересованно уточнила подруга, – вы целовались, лежа в постели? Ой, как интересно!

– Что ты такое говоришь?! Еще чего не хватало! Нет, конечно! Он лез с поцелуями, только когда на нас смотрел его отец.

– Так он к тебе приставал?

– Нет, не приставал, – подумав, ответила я. – Но у меня такое чувство, что он постоянно надо мной издевался. Я к обеду воскресенья его убить была готова. Грета, я завтра иду на эти курсы по магическим дуэлям.

– Я с тобой, – заявила подруга. – Слушай, Эрна, а расскажи, как Штаден целуется?

– Хорошо он целуется, – вздохнула я. – Чувствуется значительный опыт.

Так мы и отправились на курсы по магическим дуэлям вдвоем с Гретой. Она пыталась затащить еще Марка, но тот отказался и сказал, что махание этой железякой целителю без надобности. Артефактору, которым я собиралась стать, фехтование тоже едва ли пригодится, но цель у меня была другая – хоть раз дотянуться до Штадена и отомстить. А подруга не хотела оставлять меня в одиночестве.

В зале для занятий было довольно многолюдно. В середине фехтовали два парня. Один из них, стоящий к нам спиной, был даже без рубашки. Он был намного сильнее своего противника, создавалось впечатление, что он лишь развлекается. Невольно привлекали внимание широкий разворот плеч и красивая спина.

– Какой мальчик, – простонала Грета, сглатывая слюну.

Я покосилась на нее, она не отрываясь смотрела на бой, непрерывно облизывая при этом губы. Такое поведение для нее несвойственно, и я подумала, не зря ли я ее с собой позвала. Пооблизывается еще час-другой – и прощай Марк, с которым она столько встречалась.