остальные плоды со стола и спрятала в буфет. — Ему, видите ли, на его столовской каторге рук не хватает. А кто, спрашивается, у меня тогда работать будет? Я предложила ему Якшина забрать, но он сказал, что нечего ему доходяг предлагать. И забрал Василя. Ну не нахал, а?

— Так Трихон здесь? — перестала жевать Войнова.

— В библиотеке пылюку вытирает. А зачем он тебе?

— Да так, хочу попросить сделать одну работу. Ладно, мне надо идти.

— Работу? Ты смотри там, не упахивайся, девонька, — вдогонку прокричала кухарка. И проворчала: — Видела я тебя вчера, когда ты занавески свои догладила. Еле на ногах держалась. Бедняжка. Ай-яй, чуть не утопла. Благодарю тебя, Единый, что спас нашу девочку!

Камилла осенила себя святым знамением и возвела очи в потолок.

Тиса застала Трихона сидящим на верхней полке книжного стеллажа. С одного бока от него стояло ведро, с другого возвышались книжные кипы. Свесив ноги, новобранец листал «Историю государства».

— Здравствуйте, Тиса Лазаровна! — шкалуш отложил книгу и поздоровался первым.

— Привет, — девушка задрала голову. — Ну и кавардак здесь!

Книжные ряды выглядели так, словно их перекопал крот, имеющий пристрастие к чтению.

Она чихнула.

— Будьте здоровы.

— Спасибо.

Благодарность, переполняющая Тису, заставила ее по-новому взглянуть на юношу. Невзрачные черты его лица вдруг обрели цвет, и она обнаружила вполне симпатичного парня: ровный нос, тонкие губы, сосредоточенный взгляд из-под бровей… Уверенность и спокойствие исходили от него невидимым сиянием.

— Я пришла положить на место книгу, — показала трактат об истине.

— Сейчас спущусь, — шкалуш подсел ближе к стремянке. — Скажите только, на какую полку положить.

— На ту, где ты сидишь. Только я лучше сама. Не спускайся.

Войнова полезла на стремянку.

— Осторожно! — Трихон потянул руки, чтобы, если что, подстраховать ее. — Зачем?

— Двигайся, — девушка уселась на полку рядом с удивленным новобранцем. — Вот, — положила трактат на полку.

Несколько секунд они сидели в молчании. Потом Тиса прошептала:

— Вообще-то я пришла сказать спасибо.

Шкалуш взглянул на нее внимательнее.

— Марика сказала, — догадался.

— Да.

— Благодарить незачем, — пожал он плечами. — Труда не стоило. Я всегда хорошо плавал.

— Нет, есть зачем. Я за всю жизнь не попадала в такое количество переделок, как за последний месяц. И если бы не ты, может, уже не сидела бы здесь, а летала в кущах Единого ангелочком. Так что еще раз — спасибо!

Парень улыбнулся, глаза его обрели оттенок речного песка, разогретого солнцем.

— Пожалуйста. Только лучше — больше никаких несчастных случаев.

— Конечно, лучше.

Тиса оглянулась и полюбовалась видом книжного царства с высоты.

— А здесь интересно. С детства знаю эту библиотеку, но никогда не сидела вот так, верхом на стеллаже.

— Стоит поменять привычный угол зрения, и открываются новые перспективы.

— Да. Именно так… — задумалась она над словами.

Чуть позже спросила:

— Но почему ты не сказал, что спас меня, и позволил Витеру врать?

— Я не стремлюсь в герои, — шкалуш опустил голову. — А ему, похоже, это было очень нужно.

«Конечно, — подумала девушка, — чтобы удачно продвинуться по службе».

— И все же эту ложь нужно было раскрыть. Терпеть не могу вранья!

Трихон поднял философский трактат, оставленный на полке.

— Это заметно по вашим читательским вкусам. «Истина и ложь», — прочитал он заглавие. — Такой тяжелый, страшно