На сборы ушло минут двадцать. Краски, кисти и холст уже были готовы, платье Аэлена менять не стала, а вот напудрить лицо лишний раз стоило.

– У меня нос красный?

– Розовый. И глаза тоже.

– Злая ты, Яна. Я рада, что ты вернулась.

– Я тоже рада, что у тебя все в порядке. Ну… почти.

– Ты говоришь, что Льяна парализована?

– Да.

– Есть Четырехликий и справедливость его!

Аэлена не то чтобы радовалась, но…

– Ты счастлива от того, что с ней так получилось? – Яне было искренне интересно. Люди же… странные.

Лайри задумалась.

– Ты знаешь – нет. Вот лет десять назад была бы. Но тогда у меня ничего не было, кроме злости и ненависти. А сейчас… Да гори она ясным пламенем! Не реши ее дочка мне пакостить, я бы и не вспомнила про мерзкое пятно.

– Но ты довольна?

– Нет. Мне просто… я не знаю, какое слово выбрать. Это не удовольствие, а удовлетворение. Она получила то, что сделала с невинным человеком, понимаешь?

– Да.

– Когда-то я хотела ей отомстить. Способы придумывала… а сейчас – пусть живут. Жизнь их за меня наказала.

– За тебя еще не наказала, только за твою бабушку.

Аэлена повела плечами с видом «все равно за кого, главное – от души».

– И это правильно. Знаешь, она замечательная была. Добрая, умная, в жизни ни на кого голос не повышала. А они… они получили по заслугам!

– Вот и не расстраивайся по этому поводу! Найдем мы Вериолу – и заставим расплатиться по счетам. За все, что она сделала.

– Да уж. Ты правда думаешь, что это она?

– А больше вроде как и некому.

Карета остановилась у особняка Диолата.

Приехали.

Трайши был сегодня особенно очарователен. Подхватывал Тайяну под ручку, пытался прижаться поближе к Аэлене, хорошо, что на Аашу его обаяние не действовало. Волчицы – они устойчивые. Так что трайши то там, то тут натыкался на оскаленные зубы и отступал на исходные позиции.

Аэлена молча рисовала, не обращая внимания на куртуазные комплименты и предложения выпить прохладительного, посидеть в саду или отведать «вкуснейших пирожных в этом убогом городишке».

Сорвалась она, уже когда укладывала обратно кисти.

– Благодарю, мне ничего от вас не нужно.

– А может быть, я могу чем-то помочь? Верь мне, Аэлена, я хочу только добра для тебя!

– Да неужели? Тогда у меня есть отличная идея!

– Я весь внимание?

– Найдите другого художника, который закончит ваш портрет! А мне вас видеть больше не хочется!

Яна прикусила губу. Все-таки Аэлена сорвалась. И в этом была виновата и она, и Рошер. Ну чем они думали? Сначала накрутили лайри до слез, а потом отправили в волчье логово! Идиоты!

Пришлось подскочить к Аэлене и принять из ее рук кисти и наброски.

– Не надо, лара. Вы просто расстроены…

– Надо! – Аэлена топнула ногой. – Итак?

– Я не могу отказаться от наших встреч. Прости.

– Не прощу!

Диолат прижал руки к груди, а выражение лица у него было таким, что ей-ей, стоило бы запечатлеть для потомков. Вдохновение и трепетная нежность.