У человека запой, ему сейчас ни до контрразведки, ни до чего другого нет дела. Как же мне с ним повезло, ведь будь он хоть на каплю умнее, сидел бы я уже в каком-нибудь сыром подвале, с сомнительным нетерпением ожидая прогулку к виселице.

Вечно такое счастье продолжаться не может, уже завтра ко мне могут прийти вояки посерьезнее с неприятными вопросами. Так что надо успеть попрощаться с этим городом.

А я ведь еще ничего толком не сделал…

Сзади потрогали по плечу. Обернувшись, увидел перед собой очередного незнакомца: невысок, широкоплеч, глаза хитрые, в физиономии ярко выражены крысиные черты. Сейчас он представится и тут же пойдет лакать дармовую выпивку, все они одинаковые.

— Не меня ли вы разыскиваете, господин барон? Слухи, знаете ли, ходят…

Э, нет, тут явно что-то другое. Мгновенно стало понятно, что передо мной птица высокого полета, которой в этом занюханном городке делать совершенно нечего. Пока что слабо разбираюсь в местной одежде, породистости лошадей и прочих подчеркивающих статус вещах, но тут ошибки быть не может. Бриллиант в массивном перстне не опознать невозможно, а размеры его таковы, что, продав в моем мире, можно на выручку прикупить не самый последний ювелирный салон со всем товаром. Ну и других приметных вещиц хватало.

А еще заметно, что этот человек нездешний. Тонкие, загнутые кверху усики вижу здесь впервые, не по моде, шляпа тоже необычного покроя. Впрочем, похожую, но куда проще, видел у одного из слуг некоего очень интересного гражданина Шадарии.

В общем, догадаться, кто передо мной, нетрудно, но я не моргнув глазом сделал вид, что совершенно ничего не понимаю:

— Простите, но мы не представлены. С кем имею честь говорить?

— Надар Раталли, ваш сосед по улице и единственный в этом клоповнике шадарец. А вы ведь, как мне сообщили, как раз разыскиваете шадарца, вот ведь совпадение.

— Не могу согласиться со всеми вашими словами.

— Вот как? И в чем же именно я не прав?

— Вы совершенно правильно охарактеризовали этот город одним словом — да, тот еще клоповник. Стоит здесь обмолвиться, что ты издалека, как тут же вспоминают про других приезжих, а дальше по каким-то никому не понятным причинам безобидный разговор перерастает в чудовищный слух. Я уже устал объяснять всем, что никоим образом не причастен к этой нелепости, но разве кому что докажешь? Лучше вообще ничего не произносить, ведь никогда не знаешь, как в такой деревне переврут твои слова.

— Ну ваши переврали совсем уж как-то странно.

— Могло быть и хуже. Ну да что же мы здесь стоим, господин Надар, давайте пригубим охлажденного санайского. Что может быть лучше в столь душный вечер?

— Санайское? В этом городе оно хуже конской мочи. Здесь в почете только ром, да и тот такая же моча. Впрочем, выпью и с интересом посмотрю, что же вы тут решили устроить. Те же слухи донесли много чего, так что рассчитываю стать свидетелем в высшей степени эпатажного действа, ведь не просто так вы подрядили половину здешних шлюх. И, кстати, вас при этом немилосердно облапошили. Приличных, которые тянут на второй этаж, здесь всего лишь две. Остальные подпорченный товар, их сюда лечить дурную болезнь отправляют, есть хороший доктор по такой части. Так что на вид они ничего, а на деле кто знает, вылечили или зараза осталась. Я бы поостерегся проверять на себе.

— Говорите, достойных только две? А давайте мы и правда выпьем, вы меня заинтересовали своим тесным знакомством с местными реалиями.

Бледновато выглядевший Мудшу, вынырнув из-за угла, склонился к уху, прошептал:

— Управляющий ходит сильно взволнованный, разыскивает вас. А прямо перед этим поднимался на второй этаж.

В тропиках второй этаж — не самое прохладное место. Но дон Габаг именно там устроил себе кабинет. С тем самым сейфом.

Проклятье! Как все не вовремя!

— Прошу прощения, срочное дело, оставлю вас ненадолго.

Только никуда не убегай, Надар: с мешком или без, но я обязательно за тобой вернусь.

— Кто-то открывал стальной шкаф.

— Вы говорите о том, который стоит в кабинете?

— Да, именно о нем.

— У кого есть доступ к ключам?