— Магистр Астэри рассказывал, — кивнула я. — Иллюзорные фигуры, которые копируют мельчайшие движения своих реальных прообразов.

— Именно. А оригиналы — отец с Никой и Вильсом — расположились у стены напротив, укрытые невидимостью. К сожалению, заменить фантомами нас с вами было невозможно — слишком много активных действий от нас требовалось. Поэтому мы позволили белль Фарро подкупить одного из слуг, готовящих зал к церемонии. Он нанес на ритуальный кинжал якобы быстродействующий яд, а на самом деле — снотворное. Мне очень не хотелось отключаться в процессе операции, но пришлось пойти на этот риск, чтобы добиться максимальной достоверности. Провокация, как вы видели, удалась. Заговорщики рассчитывали переложить вину за покушение на диганаррских террористов, но наши агенты — они ведь теперь точно знали, что искать, — собрали ворох материалов, которого с лихвой хватит, чтобы убедить Совет в виновности белль Фарро и белль Карса. Младшего белль Карса мы, возможно, пощадим, если он согласится свидетельствовать против отца. Фридерик в сущности неплохой парень, просто он давно и безнадежно влюблен в Веронику, и его убедили, что единственный способ жениться на ней — это устранить злобных родственников.

— «Неплохой парень»? — хмыкнула я. — И он надеялся завоевать сердце девушки, оставив ее сиротой?

— Белль Фарро умеет убеждать, — пожал плечами принц. — Фридерика он соблазнил возможностью жениться на Веронике. Герцогу белль Карса пообещал выдать за Фридерика свою дочь Изабеллу, что автоматически сделало бы парня следующим наследником престола. «Партии объединения» намекнул, что если императорская корона достанется ему, то не важно, под чьим гербом произойдет объединение. Держу пари, даже себя самого он сумел убедить, что действует исключительно в интересах государства и личные мотивы тут ни при чем. Вот только, боюсь, государство с ним не согласится.

— А государство — это вы? — не удержалась я, но Фернанд не понял сарказма:

— Пока нет. Но это было мое последнее испытание. Отец обещал, что если я выдержу его, он отречется от престола в мою пользу.

— Ваше величество! — ахнула я. — Это правда?

— Я действительно обещал передать власть Фернанду, если он сумеет справиться с заговорщиками самостоятельно. Именно поэтому не вмешивался в операцию, хотя и не одобрял некоторых его методов. Но мне кажется, сын, ты несколько преждевременно трубишь победу. Ты не знаешь Роланда белль Фарро так, как знаю его я. Поверь, он способен преподнести сюрпризы даже из-за тюремной решетки.

Фернанд улыбнулся:

— Мы ведь тоже не все козыри раскрыли.

За спиной короля появились Нимроэль и лорд Дагерати. Они почти сразу же разняли руки, но я успела заметить, что их пальцы были переплетены, хотя для телепортации достаточно простого прикосновения. Интересно, они совсем не скрываются или я попала в компанию избранных? С другой стороны, зачем скрываться? Должна же быть у главы Канцелярии хоть какая-то личная жизнь.

Еще через мгновение сзади послышался негромкий шум.

— Архимагистр! — встревоженно вскинулся король. — Как там Ника?

— Я к ней заходил, — отозвался лорд Дагерати вместо верховного мага. — Заверил, что Юлия и Фернанд живы, здоровы и заняты выяснением отношений. Она почти успокоилась. Не волнуйся, белль Канто не даст ей заскучать.

Герцог критически оглядел разбитую губу принца и усмехнулся:

— Я смотрю, выяснение отношений прошло продуктивно. Если вы тут уже закончили, было бы неплохо показаться в церемониальном зале, иначе завтра все Союзные Королевства будут болтать о том, что дом белль Хорвелл не пережил покушения.

— Подождите, Витторио. У меня есть еще одно дело. — Фернанд приблизился ко мне, остановился на расстоянии вытянутой руки. — Юлия, как я уже сказал, я не прошу вашего прощения, ибо такое не прощают. Но мне жаль, что я причинил вам боль. То, что я говорил неделю назад, объясняя свой выбор, — все это правда. Вы мне действительно нравитесь, и за эти семь дней я проникся к вам еще большей симпатией. И сейчас, при свидетелях, я снова прошу вас: будьте моей женой. Клянусь, на сей раз — никаких условий. Никакой политики. Только вы и я.

Я с трудом удержалась, чтобы не захлопать глазами. Или прочистить уши. Или просто вытаращиться на принца с предельно тупым видом. В третий раз за эту неделю и второй — за сегодняшний день Фернанд вгоняет меня в ступор. То ли у него талант, то ли я такая впечатлительная.

Единственное, что утешило: я была не одинока, для остальных это тоже стало шоком. Дан качнулся в нашу сторону, словно хотел встать между мной и Фернандом, но сам удержал себя: мне не грозила опасность. Лорд Дагерати нахмурился, выражая недовольство поступком принца. Вильсент покачал головой с легкой укоризной, как будто забыв о том, что сын его не видит. Нимроэль улыбнулась. Но никто не сказал ни слова, все взгляды устремились ко мне. Они что, серьезно ждут моего ответа? На секунду у меня возникло хулиганское побуждение сказать «Да» — просто чтобы посмотреть на реакцию.

— Благодарю за доверие, мой принц, но я не могу принять ваше предложение.

— Я знаю, Юлия, вы меня не любите. Но я надеюсь завоевать ваше уважение и дружбу, а это куда важнее для брака. Подумайте, — Фернанд лукаво улыбнулся, — ведь скоро я стану королем.

— Я помню, — вздохнула я. — Это ваш главный недостаток.

Лорд Дагерати за спиной принца переглянулся с Нимроэль, и эльфийка, увлекая за собой Джаниса, подошла ко мне.

— Идемте, я перенесу вас в гостевые покои. Наше будущее величество ждут важные государственные дела, — она произнесла это своим обычным доброжелательным тоном, и я не поняла, крылась ли в ее словах ирония. — Дан?

— Еще минуту, — попросил принц. — Я задержу его на два слова.

Он подошел к Дану и что-то прошептал, склонившись к самому уху. Дан ответил таким свирепым взглядом, что я испугалась новой драки и поспешно схватила парня за руку.

— Ним, давай.

Кабинет магистра исчез.

— Где это мы? — Джанис с любопытством покрутил головой.

— В комнате Юлии.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я нашла выключатель светильника, и комнату залил мягкий свет.

— Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.

— Ты не обижайся, но мы уже уходим, — сказала Нимроэль, обнимая вампира за талию.

И прежде, чем я успела возмутиться, эльфийка исчезла, заговорщицки подмигнув мне на прощание. Ну не подло ли с ее стороны — свалить как раз тогда, когда мне до чертиков страшно оставаться наедине с Даном? Улыбка клыкастого красавчика — это и есть цена женской дружбы?

«Глупая, она как раз потому и свалила, чтобы вы наконец выяснили отношения наедине», — снисходительно пояснил Умник.

«Я уже сегодня перевыполнила план по выяснению отношений», — огрызнулась я, насупленно отворачиваясь к окну.

Тишина за спиной казалась осуждающей.

— Меня провели как ребенка, а я даже не догадалась, пока меня носом не ткнули. Вы думаете, что я дура, да?

— Нет, — сказал Дан, и я вздрогнула, потому что голос прозвучал у меня прямо над ухом. Когда он успел подойти? — Я думаю совсем о другом.

Я обернулась, избегая встречаться с ним глазами, и взгляд уткнулся в шею. Дан был так близко… слишком близко. На меня снова накатило давнее наваждение: захотелось коснуться губами трепещущей голубоватой жилки, ощутить биение жизни под его кожей. Наваждение было таким сильным, что мне стало страшно. «Гемоглобинозависимость» не передается через укус, но ведь среди моих предков, как оказалось, были вампиры. Впрочем, страх схлынул почти мгновенно: я не хотела крови. Это было что-то более глубокое, более интимное — все равно, что коснуться обнаженной души. Я не была уверена, что готова к такому, но…

— Не шевелитесь, — тихо предупредила я, приподнимаясь на цыпочки.

Его пульс забился сильнее под моими губами, и у меня под ребрами что-то откликнулось в унисон. Я знала, что если дам волю своей эмпатии, могу сейчас, через это легчайшее прикосновение, вытащить на свет все его потаенные страхи и желания. Но мне были не нужны его страхи, а желания… их я чувствовала и так.