Возраста Алека, прикинул Саймон, сдерживая внутри ухмылку. Он действительно не находил ничего забавного в драме Алека и Магнуса, но было трудно не почувствовать определенное горькое развлечение при выражении Джордана. Джордан был в два раза больше Магнуса — несмотря на рост, Магнус был очень худым — но Джордан явно боялся его. Саймон повернулся, ища взгляд Клэри, но она пристально смотрела на входную дверь, ее лицо вдруг стало белее кости. Положив свою салфетку на стол, она пробормотала «Извините» и, поднявшись, практически выбежала из-за стола.

Магнус вскинул руки вверх.

— Ну, если это массовое бегство… — сказал он и встал, изящно обернув свой шарф вокруг шеи. Он исчез в толпе, очевидно в поисках Алека.

Саймон посмотрел на Джордана, который снова поглядывал на Майю. Она стояла спиной к ним и разговаривала с Люком и Джослин, смеясь и откидывая свои вьющиеся волосы назад.

— Даже не думай об этом, — сказал Саймон, и поднялся. Он указал на Джордана. — Ты остаешься здесь.

— И делаю что? — спросил Джордан.

— Что обычно делает Волк-Защитник в такой ситуации. Медитируй. Созерцай свою силу Джедая.

Что угодно. Я вернусь через пять минут, и тебе лучше к этому времени все еще быть здесь.

Джордан откинулся на спинку стула, протестующе скрестив руки на груди, но Саймон уже перестал обращать на него внимание. Он повернулся и двинулся в толпу, следуя за Клэри. Она была пятном красного и золотого среди движущихся тел, окруженная вихрем своих ярких волос.

Он поймал ее возле одного из обернутых фонариками столбов, и положил руку на ее плечо. Она повернулась с испуганным вскриком — глаза большие, рука поднялась, как если бы она собиралась оттолкнуть его. Она расслабилась, когда увидела, кто это был.

— Ты напугал меня!

— Заметно, — сказал Саймон. — Что происходит? Чем ты так напугана?

— Я… — Она опустила руку, пожимая плечами; несмотря на ее попытки выглядеть непринужденно, пульс на ее шее стучал как молоток. — Я думала, что увидела Джейса.

— Я догадался, — сказал Саймон. — Но…

— Что, но?

— Ты действительно выглядишь испуганной. — Он не был уверен, зачем он это сказал, или почему надеялся, что она ему ответит. Она закусила губу, как обычно делала, когда нервничала. Ее взгляд был устремлен вдаль; это было знакомо Саймону. Одна из вещей, которые он всегда любил в Клэри, то, как легко она оказывается в своем воображении, как легко она может отгородить себя стеной, уйдя в иллюзорные миры, от проклятий и принцев, судьбы и магии. Когда-то он был способен делать то же самое — быть в воображаемом мире так захватывающе из-за чувства безопасности — потому что мир был воображаемым. Сейчас, когда реальное и вымышленное столкнулись, он задавался вопросом хотела ли она, как и он, вернуться назад, в нормальное прошлое. Он задавался вопросом была ли нормальность чем-то подобным видению или тишине тем, что ты не ценишь пока не потеряешь.

— У него сейчас тяжелый период, — сказала она, понизив голос. — Я боюсь за него.

— Знаю, — сказал Саймон. — Слушай, не хочу вмешиваться, но… он узнал, что с ним происходит? Или кто-то другой?

— Он… — Она осеклась. — С ним все в порядке. У него просто тяжелые времена, он пытается разобраться с некоторыми вещами, связанными с Валентином. Ты ведь понимаешь. — Саймон действительно понимал. А также он понимал, что она лгала. Клэри, которая практически никогда не лгала ему. Он пристально посмотрел на нее.

— Ему снятся кошмары, — сказала она. — Он опасается, что здесь не обошлось без демона…

— Не обошлось без демона? — повторил Саймон, с недоверием. Он знал, что у Джейса были кошмары — тот рассказал об этом — но Джейс ни разу не упомянул демонов.

— Ну, очевидно, это какие-то демоны, которые пытаются добраться до тебя через сны, — сказала Клэри, и прозвучало это так, будто она уже пожалела, что завела эту тему. — Но я уверена, что ничего особенного. У каждого бывают кошмары, ведь так? — Она положила ладонь на руку Саймона. — Я просто собираюсь проверить, как он там. Я вернусь, — ее взгляд уже умчался прочь, к дверям, которые вели на террасу; он отошел с кивком и дал ей пройти, наблюдая, как она пробиралась сквозь толпу.

Она казалась такой миниатюрной — маленькой, как в первом классе, когда он провожал ее до дверей ее дома и наблюдал, как она поднималась по лестнице, хрупкая и серьезная, а ее коробка для ланча болталась у колена. Он почувствовал, как дрогнуло его сердце, которое больше не билось, и задался вопросом, есть ли в мире что-то болезненнее, чем ощущение, что не можешь защитить того, кого любишь.

— Ты выглядишь больным, — сказал голос сзади. Хриплый и знакомый. — Ты размышляешь о том, какой ты ужасный человек?

Саймон обернулся и увидел Майю, прислонившуюся к столбу позади него. Полоса маленьких сияющих белых огней была обернута вокруг