уважать и любить? Ошибаетесь! Если Вам удалось взорвать пару бочонков спирта, это не означает, что Вы сильная волшебница, а Ваша магия более действенна!

– Как любопытно! – громко, для зрителей, отчеканила Амалия. Она многозначительно посмотрела на Митродору, раздумывая, а не подходит ли этот момент для воплощения в жизнь избранного вчера Высшими Советниками плана? – Спор черной и белой магии. Извечный спор.

Гости Георгины, стоящие в некотором отдалении от Правителя, его спутницы и Высших Советников Климентия, видя сейчас, что их беседа не носит приватного характера, с интересом подошли ближе.

– А о чем здесь спорить? – удивилась Митродора. – По-моему, это уже всем давно известно: черные Магистры, такие, как ты, Злот, сильны по части разрушений. А белые волшебники способны на создание прекрасного. Я, конечно, не слышала начала вашей беседы. Но поддержу госпожу Екатерину в ее сомнениях. Магия сердца – это очень сложно.

– Почему же ты, Митродора, считаешь, что Злоту эта магия не по плечу? – с серьезным выражением лица спросила Амалия. – Обвинения госпожи Екатерины могут быть надуманными.

– Да очень просто! – азартно продолжила свою мысль Сопроводительница душ новорожденных. – Люди уже давно обвиняют Магистра Злота в скупости чувств. Я не утверждаю, что это плохо. Но я, например, тоже сомневаюсь, что он сможет по своему желанию заставить кого- то себя уважать или любить. Поэтому, если сравнивать Злота и Екатерину как волшебников, я свой голос отдам белому сектору! Я верю, что магия Катерины более действенна!

Злот молча, с определенной долей неуверенности, обвел глазами столпившихся кругом подданных.

«Вот я попал в ситуацию! Всегда знал, что Митродора ко мне относится предвзято, но чтобы настолько! Заявить на весь свет, что она сомневается в моих магических способностях! А я ведь обещал Кириаку быть с ней вежливым и обходительным. Понравиться ей, в конце концов! Заслужить благосклонность и ее, и других наблюдателей… Ну, и как после этого я должен восстанавливать свою репутацию? Влюбить кого-нибудь в себя?» – глаза Правителя остановились на высокой, обвешанной гроздьями винограда, прическе Конкордии, а затем переместились чуть ниже, до лица женщины. «Все такой же обожающий взгляд… В самом деле! Влюбить в себя! Какие проблемы? Да таких, как Конкордия, на моих землях – сотни! Да хоть и саму Конкордию влюбить! Проще простого!».

– Обидно слышать такие сомнения! – Злот вновь развернулся к Катерине. Теперь он был уверенным, а на его губах играла легкая усмешка. – Я предлагаю Вам соревнование, госпожа Екатерина. Выберем каждый для себя по одному объекту для подчинения его воли своей, и посмотрим. Кто раньше его в себя влюбит, тот и прав. Тот более могущественный волшебник. Идет?

Тон Магистра, как и при их первой встрече, опять был надменный и самодовольный. «Ну, что скажешь, наблюдательница Климентия инкогнито? Я здесь Правитель. Местные женщины тают в моем присутствии и вешаются мне на шею. Согласишься со мной состязаться – позорно проиграешь. Кто захочет в тебя влюбляться и ставить при этом подножку своему господину? Никто. А откажешься от соревнования сейчас – тоже будешь выглядеть жалкой и посрамленной. А еще и тень на Митродору бросишь».

– Что он мелет? – удивился Даниил. – Катюша, гони его прочь с такими предложениями!

– Вы хотите, чтобы я в себя кого-нибудь влюбила? – переспросила Катерина, растерянно оглядываясь на зрителей. «Что он пристал ко мне со своими крестьянами? Мне вообще все равно, какую магию и в каком виде он использует!». – Я не понимаю, зачем?

– Зачем? Буду откровенен, я тоже сомневаюсь, госпожа Екатерина, в Ваших магических способностях. Раз уж Вы представляете здесь белый сектор, давайте – проявите себя!

– Злот, что ты несешь? – вскричала подоспевшая Георгина. – Ах, госпожа Екатерина! Мне так неловко за моего брата! Он сам не ведает, что говорит. Госпожа Екатерина – сильный Магистр, она сумела пройти сквозь Магическое покрывало Ардалиона! Злот, извинись немедленно за