алая птица, и её крылья, словно подсвеченные невидимым прожектором, казались сказочными алыми парусами. А следом за ней, как хвост кометы, летели медленно гаснущие звездочки, осыпаясь на головы публики мелкими цветочками и разноцветными ленточками. Гараны, ошеломленные щедрым водопадом небывалых впечатлений, не смогли удержаться от восхищенных охов и вздохов.
А дракон плавно спускался все ниже, и Арсений никак не мог придумать, как бы поблагодарить его за это невероятное зрелище. Крикнуть спасибо? Свистнуть?
И вдруг понимание пришло само, ну конечно, как он сразу не догадался! С сожалением отпустил прижавшихся к нему самых дорогих на этой планете существ и, воровато коснувшись подбородком растрепавшихся волос ведущей, попросил, — делайте как я!
И первым яростно хлопнул в ладоши. Рядом тихо, но старательно шлепали маленькие ручонки пацаненка и изящные ладошки ведущей. Оглянувшаяся на них Урса поймала повелительный кивок землянина и, не раздумывая, гулко хлопнула мозолистыми ладонями. Воины размышляли всего несколько мгновений, привычка действовать быстро и подчиняться приказам, иногда очень необходимое качество. Последними нерешительно захлопали вялыми руками трутни, и Арсений впервые на мгновенье задумался, как бы сделать из этих неженок настоящих мужиков.
Дракон опустился на поляну под неистовые аплодисменты, растроганно улыбнулся и вдруг басовито спросил Хира:
— Ну, все еще похож я на мужика?
Тот мельком оглянулся на Сена, поймал подбадривающее подмигивание и твердо ответил: — Да!
— Смел, — одобрительно кивнул дракон, — хочешь полетать?
Хир получил от Арсения успокаивающий шлепок по плечу и сделал неуверенный шажок. Потом ещё.
— Хочу… а ты не шутишь? — даже в неясном свете волшебной ночи было видно, как предвкушающее блеснули глазенки малыша.
— Драконы никогда не шутят, — гордо объявил Аджарр и Арсений только ехидно ухмыльнулся в ответ на это заявление, все зависит от того, что именно считать шуткой.
— Да не бойся, — подхватывая малыша крепкими руками, прорычал дракон, — меня Сен убьет, если я тебя не верну.
— А ты боишься Сена? — уже с высоты донесся до Арсения заинтересованный голосок Хира и землянин снова едко ухмыльнулся.
Хитер змееглазый, четко дал всем понять, кого из них считает тут главным. Или своим заместителем… а может правильнее будет сказать — наместником?
Несколькими минутами позже захлебывающийся от восторга звенящий голосок пацаненка объяснял приятелям, как это здорово, лететь ночью в звездном небе, и ребятишки тихо завидовали счастливчику. А Арсений вел пошатывающегося дракона в дом и возмущенно шипел ему в ухо, что некоторые крылатые совершенно не умеют рассчитывать свои силы, и выпендриваются до тех пор, пока не начинают падать с ног.
Затем притихшие гараны в несколько рук споро подкладывали на тарелку Аджарра нарезанное мясо, а втора торопливо и сосредоточенно доливала в кубок коньяк. Остальные, быстро переодевшись в старье, убирали со столов, ничуть не удивляясь тому, что серебряная и стеклянная посуда таяли по мере освобождения. Остались только простые, выдолбленные из дерева тарелки и миски, да плетеные из золотистых прутьев всевозможные корзинки, но гараны и им были так искренне рады, как оставшаяся в далеком прошлом Марина не радовалась даже антикварному сервизу.
— Может… его спать положить?
Сидевшая рядом с Арсением ведущая с тревогой наблюдала за зрелищем, доступным в этот миг только ей одной. Сияющий голубым светом кокон из магической энергии, плотно свившийся вокруг снова принявшего человеческий облик дракона, в некоторых местах темнел рваными прорехами, постепенно затягивающимися бледным маревом.
— Нельзя… — с сожалением оглянулся на неё Арсений, о продолжении романтических отношений в этот вечер нечего и думать, момент упущен, и неизвестно, когда представится вновь, — он впадет в спячку месяца на два… по-вашему — на три тула, а в вашем мире сейчас ждут переселения ближайшие к домам воинов рыбацкие поселки.
— А ты откуда знаешь… про спячку? — на краткий миг в душе Аркстрид вспыхнуло сомнение.
— Ророл рассказал… — кратко пояснил землянин, уже стыдившийся своей тогдашней грубости.
