- Не злись на нас, мы исправляемся.
Она недовольно кивает головой.
- Ты знаешь где сейчас Клем? — я спрашиваю.
- Нет. Эдван знает.
- Он не хочет мне говорить. Я ему тут стены ломаю, а он мне сказать не может.
Внезапно, девочка обняла меня и, уткнувшись носом в грудь, сказала: «Ты классный!». А я прошептал: «И ты тоже классная». Маленькая босячка… раз… два… три… раз… два… три… Я взял куклы и положил их в карманы ее серой кофточки. Без умысла и без цели, без желания прощаться и без посыла, без подтекста и без просьб. А просто потому, что карманы серой кофточки пусты, а девочка — моя семья.
[1] Кристен Джеймс Стюарт — американская актриса ставшая известной сыграв главную роль в экранизации серии книг Стефани Майер «Сумерки»
[2] Эмма Томпсон — британская актриса, комик и сценарист.
[3] Фрида Кало де Ривера (1907—1954) — мексиканская художница, наиболее известная автопортретами. Всю жизнь у неё было слабое здоровье — она страдала полиомиелитом в возрасте шести лет, а также перенесла серьёзную автомобильную аварию в подростковом возрасте, после которой ей пришлось пройти многочисленные операции, влиявшие на её здоровье до конца жизни.
18
Было много новостей с тех пор, как корабль уплыл: группа молодых энтузиастов следовала за ним по всему пути вниз по реке и в последний раз видели его в маленьком городке на полуострове. Местный врач, Вильям, был сфотографирован рядом с кораблем, недалеко от порта: он держался за трос, скрепляющий последний задний ряд бутылок. Именно эта фотография попала на новостные порталы. Представители «Heineken» подоспели с подарком, 50-ти литровой бочкой, о чем свидетельствуют множество фотографий и репортаж. Я помню на видео, симпатичная девчонка, со смешным акцентом, никак не могла встать возле бочки, становилась то с одной стороны, то с другой, от чего складного интервью не получилось, только сухая информация о том, что некий врач, Вильям, из маленького городка на полуострове, был запечатлён вместе с кораблем из пластиковых бутылок, за что и получил свой подарок. И после этого эпизода непрерывный поток информации в миг остановился. Мне представляется одинокий дежурный, на какой-нибудь далекой военной базе, устало уставившийся в радар, который редкими сигналами оповещает о местоположении судна. Только он (если «он» существует) и знал где искать. А остальной мир, в том числе и пиар-отдел «Heineken», и мой отец, остались в неведении куда делся корабль, после свидания с Вильямом. И, сказать по правде, никому не было до этого дела.
Клем вышла в город в поисках работы: порой, кратковременными приступами, на нее находило желание жить в большем достатке, нежели на зарплату реставратора подушек. Зачастую, ее поиски заканчивались двух-трех дневной стажировкой, после чего она находила оправдание больше не заступать. Так или иначе, оправдания касались меня: «я не переношу долгие разлуки с тобой», «мысли о тебе не дают работать» и так далее… привычная моему самолюбию чушь… Но, на самом же деле, поиск работы был лишь предлогом выйти на прогулку в ботанический сад и уединиться, подальше от моего, либо чьего-то другого, присутствия. Там, среди цветущих лип, Клем находила свой душевный уют, свою релаксацию, свои огоньки, которым она напевала почти шепотом «My man’s gone now» из «Порги и Бесс»1.
Я взял себе выходной и, с большим интересом, разглядывал фотографию врача Вильяма. Железная кружка
