Заскрипела дверь, он взглянул между досками забора, на
крыльцо вышел немец, чиркнул зажигалкой и закурил сигаре-
ту. Белым пятном его рубаха контрастно выделялась на тем-
ном фоне избушки. Он докурил сигарету и маленькой звездой
окурок пролетев по дуге упал в лужу посреди двора. Он стоял
и смотрел на ночное небо, старушка вышла с ведром и напра-
вилась к избе, немец засмеялся и что-то сказал одобрительно,
они вошли в избу и дверь закрылась. Через некоторое время
старушка вышла и подойдя к забору сунула Даниле что-то
завернутое в тряпку, развернувшись молча ушла.
Едва ориентируясь Данила шел по ночному лесу прижи-
мая к груди краюху хлеба, завернутую в платок. Очень хо-
телось отломить, но он сдерживал себя из последних сил,
зная что его ждут и на него надеются. Подойдя к краю овра-
га он увидел на стволах сосен отсветы от костра, тихо свис-
нув он спустился в овраг.
— Ничего вкуснее хлеба нет, — сказал кто-то в темноте,
маленький костерок едва освещал лица парней.
Хлеб доели до последней крошки, ели медленно, чтобы
растянуть удовольствие. Краюха была испечена недавно и
потому была необычайно вкусна и душиста. Уснули неза-
64
метно, усталость дала о себе знать, ночью возле погасшего
костра стало холодно и сыро. Туман стелясь низко над зем-
лей полз над низиной, оставляя траву мокрой. Данило зябко
